Мистер Холлоуэй сел на стол, что стоял по центру комнаты, половина зада свешивалась, одна нога болталась взад- вперед, элегантная туфля покачивалась, как маятник часов. Он дружелюбно улыбнулся Блейзу и спросил:
— Будешь говорить, сынок?
Блейз начал, запинаясь. Да, он будет говорить. Если кто-то станет слушать и попытается проявить хоть капельку понимания, он будет говорить.
Холлоуэй предложил остальным выйти.
Блейз спросил, может ли он сходить в туалет.
Холлоуэй указал на дверь, которой Блейз раньше не замечал, и спросил:
— Чего ты ждешь? — На его губах играла все та же дружелюбная улыбка.
Когда Блейз вернулся, на столе стоял кувшин с ледяной водой и пустой стакан. Блейз взглянул на Холлоуэя, тот кивнул. Блейз выпил три стакана, потом сел с ощущением, что в лоб ему вогнали сосульку.
— Хорошо? — спросил Холлоуэй. Блейз кивнул.
— Понятно. От ответов на вопросы разыгрывается жажда. Сигарету?
— Не курю.
— И правильно, отказ от курения до беды никогда не доведет. — Холлоуэй закурил. — Кто ты для своих приятелей, сынок? Как они тебя зовут?
— Блейз.
— Хорошо, Блейз. Я — Фрэнк Холлоуэй. — Он протянул руку, когда Блейз ее пожал, скривился, ухватив кончик сигареты зубами. — А теперь подробно расскажи мне, как ты сюда угодил.
И Блейз начал рассказывать, с того момента, как Закон прибыл в «Хеттон», и у Блейза начались нелады с арифметикой.
Холлоуэй поднял руку.
— Не будешь возражать, Блейз, если я приглашу стенографистку, чтобы все это записать? Что-то вроде секретаря. Чтобы потом тебе все это не повторять.
Нет. Он не возражал.
В конце вернулись остальные. Глаза Холлоуэя тут же потеряли дружелюбный блеск. Он соскользнул со стола, двумя быстрыми движениями руки отряхнул зад и сказал:
— Распечатайте все и дайте этому тупице подписать.
После чего ушел, не оглядываясь.
Блейз вышел из тюрьмы не через два года, а раньше — четыре месяца скостили за хорошее поведение. Ему дали две пары тюремных джинсов, тюремную куртку из плотной ткани и мешок, чтобы все это нести. Он также получил заработанные в тюрьме деньги: чек на сорок три доллара и восемьдесят четыре цента.
Стоял октябрь. Ветер наполнял воздух сладостью. Охранник помахал ему рукой взад-вперед, словно «дворник» на ветровом стекле, и посоветовал больше не нарушать закон. Блейз прошел мимо него, не посмотрев, не произнеся ни слова, а когда услышал, как тяжелые ворота захлопнулись за спиной, задрожал всем телом.
Он шагал, пока тротуары не закончились, а город не исчез. Смотрел на все. Мимо пролетали автомобили, которые выглядели не так, как раньше, более современно. Один притормозил, и Блейз подумал, может, его подвезут. Но кто-то прокричал: «Эй, АРЕСТАНТ!» — и автомобиль унесся.
Блейз присел на каменную стену, окружавшую маленькое сельское кладбище, и уставился на дорогу. Наконец-то осознал, что свободен. Никто больше не командовал им, но сам он командовал собой плохо, а друзей у него не было. Он вышел из тюрьмы, но работы у него нет. Он даже не знал, что делать с той бумажкой, которую ему дал и вместо денег.
И, однако, удивительное, успокаивающее благоговение растеклось по телу и душе Блейза. Он закрыл глаза, подставил лицо солнцу, заполнившему голову красным светом. Вдыхал запахи травы и свежего асфальта, которым бригада дорожных рабочих недавно закатала выбоину. Вдыхал выхлопные газы двигавшихся по воле водителей автомобилей. Привыкал к жизни на свободе.
Ночь он провел в сарае. А наутро уже убирал картофель, получая по десятицентовику за корзину. Зиму проработал в Нью-Хэмпшире на прядильной фабрике, хозяин которой не хотел иметь никаких дел с профсоюзом. Весной на автобусе приехал в Бостон и нашел работу в прачечной больницы. Отработал шесть месяцев, прежде чем встретил знакомого из «Саут-Портленда», Билли Сент-Пьера. Они уселись в баре и купили друг другу много пива. Билли признался Блейзу, что они с приятелем хотят грабануть винный магазин в Саути. Работа обещала быть легкой. И им требовался третий.
Блейз согласился. Его доля составила семнадцать долларов. Он продолжал работать в прачечной. Еще через четыре месяца он, Билли и Дом (брат жены Билли) совершили налет на заправочную станцию и бакалейный магазин в Дэнверсе. Месяцем позже Блейз, Билли и еще один бывший заключенный «Саут-Портленда», Калвин Сакс, ограбили ссудное агентство, в котором также работал подпольный тотализатор. Их добыча превысила тысячу долларов.
— Теперь будем работать по-крупному, — заявил Билли, когда они втроем делили деньги в номере мотеля в Даксбери. — Это всего лишь начало.
В этот период настоящих друзей у Блейза не появилось. Общался он только с Билли Сент-Пьером да с другими мелкими преступниками, которые то появлялись, то исчезали. Встречались они обычно в кондитерской, которая называлась «У Мучи». Играли в задней комнате в пинбол и болтали о пустяках. Девушки у Блейза не было — ни постоянной, ни на время. Его отличала болезненная застенчивость, и он ужасно стеснялся своей, как говорил Билли, пробитой головы. После удачного налета иногда снимал проститутку.