Лидер троицы, худой вампир, известный как Сквид, наслаждался ночной прохладой, выделывая смелые трюки на своем хромированном велосипеде. Развернувшись пару раз на месте, он подкатил к дружкам и резко тормознул. По его мнению, они торчали здесь уже слишком долго. Пора было и определяться. Сквид присел рядом с ними и взглянул вниз, щурясь от яркого света неоновых вывесок.
Пытаясь поторопить приятелей, он указал на первого попавшегося пешехода.
— Как насчет вон того?
Панки захихикали.
— Да он настоящий бурдюк с жиром. Нет уж — толстяки по вкусу как «Читос».
Флик, самый молодой из них, возбужденно подпрыгнул.
— Гляньте-ка на ту раскрашенную шлюшку! Может, ее?
Сквид посмотрел вниз и с отвращением скривился.
— Нафиг! На этой сучке столько штукатурки, что мы будем неделю ее расчищать, пока доберемся до мяса.
Троица залилась смехом. Они выглядели типичными подростками — с прическами, подсмотренными на MTV пирсингом и наимоднейшими татуировками.
Динго, жилистый вампир-одиночка в замызганной футболке, раздраженно рявкнул:
— Парни, давайте уже определяйтесь! Выберите хоть кого-нибудь…
— Есть! Ребенок на горизонте!
Все как один жадно уставилась вниз, рассматривая идущую по улице женщину. Она несла младенца в «кенгурушке». Женщина была нагружена покупками и шла медленно. Выглядела она совершенно измученной.
Вампиры увидели, как она поправила «кенгурушку» и свернула с тротуара к эскалатору у входа в метро.
Легкая добыча.
Динго кивнул и одобрительно улыбнулся, показав Флику поднятый большой палец.
— Похоже, у нас сегодня будет комплексный обед!
Долговязый Пруф уже приплясывал от возбуждения. Динго покачал головой. Или этот торчок снова на мескалине, или пообедал героинщиками. Он ведь предупреждал, тысячу раз предупреждал…
Молодая женщина запахнула поплотней безразмерный плащ. Ее звали Абигайль, и она направлялась домой. У края платформы она остановилась. Было приятно думать о том, что близится конец еще одного длинного, трудного дня.
Платформа выглядела угнетающе, вполне в стиле окружающего городского пейзажа. Уродливые граффити в стиле манга скрывали расписание поездов, а рельсы, как в снегу, тонули в мусоре. Воняло мочой. Над цифрами станционных часов висел дохлый голубь, запутавшийся в проводах. Его пустые черные глазницы осуждающе смотрели вниз.
Абигайль передернуло. Она ненавидела такие места. Народу на станции почти не было — значит, или она пришла рано, или поезд только что ушел.
Как всегда.
Абигайль огляделась вокруг, думая, куда бы пристроить тяжелые сумки с продуктами. Заметив скамейку, она перенесла их туда и села рядом. И так было довольно свежо, а ледяной металл сиденья, казалось, вытягивал из ее тела остатки тепла. Долго тут не просидишь.
Ужасно хотелось есть. Мысли вертелись вокруг событий сегодняшнего дня. На работе пришлось нелегко, зато на лотке по дороге домой она сумела набрать несколько фунтов дешевых перезрелых помидоров, которые прекрасно подойдут для какого-нибудь горячего, густого, аппетитного соуса. Этих помидоров хватит на несколько дней, и они стоят того, чтобы тащить их восемь кварталов до станции.
Абигайль облизнулась. Желудок заурчал, когда она подумала о еде. А не смешать ли помидоры с шампиньонами и луком да не сварить ли большую кастрюлю средиземноморского соуса, как делала ее мать? Или можно приготовить на завтра прекрасный суп-пюре, который хорошо хранится в холодильнике. Если, конечно, она не съест его за один присест.
Потом она примет теплый душ, чтобы смыть с волос запах города, и рано ляжет спать. Надо восстановиться силы после нервной и напряженной рабочей недели. Тогда она завтра рано встанет и…
Громкий шорох отвлек Абигайль от размышлений. Она подняла голову и осмотрелась.
Никого.
Не вставая, женщина нагнулась и посмотрела в сторону входа на станцию. Зал был совершенно пуст. Она слегка поежилась, засовывая большие пальцы под нейлоновые лямки рюкзака с ребенком. Эти прорезиненные ремни ее скоро доконают. Где же чертов поезд?
Абигайль глянула на часы, которые словно застряли на двенадцати минутах двенадцатого. Она вздохнула.
И тут поймала боковым зрением смутную тень. Абигайль повернула голову, пытаясь уследить за ней, но тень исчезла так же быстро, как и появилась.
Сердце забилось чаще. Абигайль быстро поднялась на ноги, прижимая к себе «кенгурушку» с ребенком. Она могла поклясться, что кто-то притаился за колонной у входа на станцию. Женщина отступила на несколько шагов, не отрывая взгляда от колонны.