Память не возвращалась.
Тогда Блэк связал туфли шнурками, повесил их на шею, сунул мятый пиджак под мышку и пошел, ощущая себя кретином, к канатной дороге. Мимо лежащего на земле сухого дерева, сплошь оплетенного лианами, через луг, а потом - через редкую рощу. Движение возвращало его к жизни, наполняло силами. Блэк быстро согрелся, на ломоту в мышцах и боль от ссадин он перестал обращать внимание. В конце концов, - не маленький.
Деревья привели Блэка в очередное замешательство, он никогда не видел таких раньше. И это было не из-за амнезии, он твердо знал - там, где ему приходилось бывать, ничего подобного нет.
Некоторые деревья были похожи на клены, но с ветвями зонтиком и плотной, кожистой листвой. Другие напоминали кипарисы лилового и фиолетового цвета, с ветвей третьих спускались завитые спиралями яркие усики, вокруг которых вились бабочки и пчелы. Попадались скалы и груды камней - то ли руины, то ли брошенный недострой, все было густо оплетено плющом и лианами. Цвели кустарники, лианы тоже цвели, плоды наливались спелостью или уже клонили своей тяжестью ветви.
И это - в ноябре.
Быть может, он пришел в себя в каком-то ботаническом саду? В заповеднике?
А может, его удивительным образом занесло на экзотический курорт? Что ж, есть такая вероятность, ведь, возможно, он много путешествовал.
Или он заразился некой тропической болезнью, и потеря памяти - один из ее симптомов? Возможно, его мозг точит какой-то паразит, Блэк вроде о таких читал.
Листва зашуршала, с нижних ветвей зонтичного дерева свесилась чешуйчатая голова на тонкой чешуйчатой же шее. Блэк отпрянул, готовый к тому, что на него сейчас свалится рассерженный удав и опутает смертоносными кольцами. Но существо не думало валиться и тем более - нападать. Оно выбралось из ветвей, раздвинув их короткими двупалыми лапами; показалось пестро окрашенное туловище с длинным хвостом и... прозрачными стрекозьими крыльями за спиной. Существо спрыгнуло с дерева и повисло, жужжа, в воздухе. Бросив на Блэка надменный взгляд, ящер взмыл над деревьями, обдав человека воздушными струями.
Блэк почесал затылок, затем решил притвориться, будто летающая рептилия ему причудилась. И без нее хватало головной боли и загадок. И все же теперь, проходя под кронами, он был осторожней.
Дождь, который по всем признакам мог начаться в любой миг, почему-то не спешил ударить тугими струями. Блэк шел и представлял, что рядом с канатной дорогой он найдет шоссе, а потом еще отыщется автозаправка или придорожная забегаловка, где можно будет привести себя в порядок, выпить холодного апельсинового сока и получить ответ на вопрос, что это, в конце концов, за место.
Возле канатной дороги него не изменилось: те же скалки, кустарники и лиловые, точно покрытые плесенью, кипарисы. Сама магистраль оказалась запущенной. Опоры из толстенных бревен обросли мхом, некоторые столбы опасно покосились. Канаты с тяжким скрипом покачивались на высоте, со всех свисала бахрома порванных нитей, многие были оплетены вьюнами. Блэк не стал бы пользоваться таким путем, даже если бы ему предложили за это награду.
Он направился вдоль канатной дороги вниз по склону. Вскоре, одолев полосу цветущих кустов, Блэк выбрался на бетонную площадку.
Первое, что бросилось в глаза - это кабинки. Три снятых с подвески вагончика стояли чуть ниже площадки среди высоченных зарослей амброзии. Даже в неярком свете, льющемся с хмурого неба, на их бортах поблескивала медная инкрустация. А вот стекла на окнах были или разбитыми, или непроглядно грязными. Это хозяйство давно простаивало, что неудивительно - с такой-то ненадежной дорогой. А жаль, кабинки явно строили по нестандартному проекту под влиянием викторианской эпохи: искусная хоть и не без старомодной вычурности работа.
Здесь Блэк впервые увидел человека. Это было кстати, потому что босые ноги адски болели, и успела пересохнуть глотка. Дальнейшее блуждание по глухомани, похоже, ничем хорошим бы не закончилось.
Лохматый малый в испачканной машинным маслом просторной рубахе и коротких брюках, присев на корточки, самозабвенно возился с механизмом подъемника. Рядом в беспорядке валялись инструменты. Блэк подумал, что лохматый - тот еще мастер, если так неаккуратен со своими железками. Да, в общем - какая разница, лишь бы он подсказал дорогу.
Блэк прочистил горло. Человек почесал грязной пятерней бок и неторопливо обернулся. Лицо с крупными чертами лица, темные глаза под кустистыми рыжими бровями, веснушки. У него были усы кончиками вверх - как у Сальвадора Дали, и очки в неожиданно дорогой оправе. Блэк даже подумал, что оправа золотая, хотя, разве могла она быть золотой у работяги?