— Но я повторяю вам, что он говорил вполне серьезно, столь серьезно, что, когда я слушала его, кровь стыла в моих жилах. Уходи же, прошу тебя. Завтра я увижусь с тобой здесь, у тебя, где ты только пожелаешь, но сегодня — уходи! Ах, Боже мой! — воскликнула Маргарита. — Я совсем забыла запереть двери!
Она побежала к главной двери, ведущей в ее комнату, и с ужасом заметила, что в двери не оказалось ни замочной личины, ни ключа; в страхе она воскликнула:
— Он все знает! Смотри, смотри, он лишил нас всякой возможности запереться в этой комнате. Послушай меня, уйдем! Я уйду вместе с тобой.
— Право, я останусь, — с полнейшим хладнокровием отвечал маркиз. — Твой замысел, мой прелестный демон, украсть у бедняги Монгла его первую брачную ночь показался мне чрезвычайно забавным, но гораздо веселее будет увидеть его в роли Отелло; я остаюсь.
И г-н д’Эскоман все с тем же хладнокровием достал из футляра сигару и прикурил ее от свечи.
В эту минуту тихо приоткрылась дверь и в проеме показалась насмешливая физиономия г-на де Монгла.
— Тьфу! — произнес он. — Теперешние дворяне ничего другого и не умеют, кроме как превратить спальню красивой женщины в конюшню!
Произнеся эти слова, он направился к окну, спокойно растворил его и закашлялся, подражая старикам, не переносящим табачного дыма.
Господин де Монгла выглядел так, будто он уже приготовился ко сну: на нем не было ни фрака, ни жилета. Оружия в руках он не держал, и было очевидно, что спрятать его под одеждой он не мог.
Ощутив серьезность положения, маркиз д’Эскоман поднялся. Что касается Маргариты, то, каким бы спокойным ни казался ее муж, его угрозы еще слишком внятно звучали в ее ушах, чтобы она могла сохранить самообладание; она бросилась к двери кабинета, пытаясь укрыться в темноте.
Но, не сделав и десяти шагов, она наткнулась на черный призрак, взбиравшийся по последним ступеням лестницы, и, ни жива ни мертва, отступила. Призрак двигался вперед по мере того, как Маргарита отступала, и, когда они очутились в полуосвещенном кабинете, она заметила, что при каждом шаге он низко кланялся.
Так вместе они вернулись в спальню, и там незнакомец отвесил поклон еще более почтительный, чем предыдущие.
Это был мужчина лет сорока, физиономия которого выдавала его происхождение; волосы его были черны как вороново крыло; широкие бакенбарды того же оттенка обрамляли смуглое лицо; взгляд его был жестким, но улыбка, любезная до раболепства, странным образом противоречила этому взгляду. Было очевидно, что это итальянец.
— Позвольте, графиня, представить вам синьора Фортини. Синьор Фортини — мастер в благородном искусстве фехтования. Маркиз, я вам рекомендую его уроки. Более того, он необычайно предан тому, кому служит: в данный момент он в моем распоряжении.
Пока г-н де Монгла расхваливал его, синьор Фортини не переставал кланяться, и во время одного из таких поклонов, более глубоких, чем другие, Маргарита заметила за спиной итальянца две шпаги, которые он тщательно пытался скрыть.
— Вы хотите нас убить! — воскликнула она и бросилась в сторону, где стоял ее супруг.
— Убить вас, графиня? Вам следовало бы избавить меня от подобного оскорбления; я бедный Отелло, который не убивает даже тех, кто злоупотребляет его благородным доверием; я уничтожаю их… если могу. Вот и все.
При этих словах г-н де Монгла пристально взглянул на маркиза.
— Ну что ж, граф, — отвечал тот, продолжая выпускать клубы табачного дыма, — завтра мои секунданты условятся обо всем с вашими.
— Нет. Случай особый, и месть должна быть особой. Завтра дуэль наделает много шуму и много чести как герою, так и героине; она увеличит число побед одного и другой, я же вовсе не желаю этого. Напротив, пусть все узнают, что на пути в постель графини они рискуют поскользнуться в крови; возможно, это отвратит любителей похождений; мы будем драться здесь и немедленно.
— Но вы не подумали, что у нас нет секундантов.
— Ах, вот что! В моем распоряжении мой преданный синьор Фортини — он никогда не покинет друга в подобных обстоятельствах; для вас секундантом может послужить графиня — она будет целиком занята своей ролью и, будьте уверены, не окажется снисходительна к вашему противнику. В серьезных обстоятельствах правила дуэли допускают присутствие только двух секундантов.
Маргарита, не сумевшая справиться с волнением и упавшая в кресло несколькими мгновениями раньше, теперь поднялась и воскликнула:
— Не заставляйте меня присутствовать при этом поединке! Я стану кричать, звать прохожих, меня услышат! На помощь!