Перевод: vikaz, refuse, Athena777, IvOlga26
Редактор и оформитель: Лина "Aileen" Алехнович, Евгения Безрукова
Элизабет Ричардс
Блэк Сити
Глава 1
Эш
Где-то вдали воет сирена, предупреждая о воздушном налёте и наставляя граждан Блэк Сити запереть двери и выключить свет. Они не хотят находиться в темноте в одиночестве. Они могут встретиться с кое-чем опасным. С кем-нибудь вроде меня.
Я направляюсь под мост через канал и жду девчонку, достав из заднего кармана предписанные Стражами сигареты и прикурив. Никотин течёт по венам, заставляя их трепетать от адреналина: ощущение, почти напоминающее пульс... почти.
Слышу приближающиеся шаги на мосту. И из тени появляется маленького роста девушка с короткими взъерошенными чёрными волосами. На ней мужские рабочие бутсы, обтягивающие чёрные штаны и фрак, сшитый из лоскутов ткани. Её светло-карие глаза всматриваются в мои. Смелая. Не многим из подобных девчонок хватит мужества посмотреть мне в глаза. Она протягивает мне старую игральную карту с изображёнными на ней двумя сердцами: красное и чёрное. Это моя визитка. Кажется, она подходит больше всего: вот, что я собираюсь ей продать — иллюзию любви. Я убираю карту в карман тёмно-зелёного кителя.
— Ты опоздала, — говорю я. — Последнее, что мне нужно, — быть пойманным Ищейкой, после наступления комендантского часа. Они только и ищут причину бросить меня в тюрьму.
— Извини, они установили дополнительные контрольно-пропускные пункты и на каждом останавливают. Танки везде! — лепечет она. — Мне кажется, они не будут слишком осторожничать, когда в город вернулся Страж-Эмиссар, что с пограничными переговорами с Легионом и...
— Ты заплатила Жуку? — прерываю я её.
Девчонка кивает.
— Сроки и условия, — говорю я. — Отказ не принимается. Ты не получаешь удовольствия, тебя тошнит, ты фрик — не мои проблемы, ясно?
Она снова кивает.
— Ты беременна? — Она краснеет от злости. — Будем считать, что ты ответила «нет». Это может вызвать сонливость, поэтому потом нельзя будет ни садиться за руль, ни управлять тяжёлой техникой. — Она улыбается в ответ, а я ухмыляюсь. Всегда одно и то же. — И не повторяй. По крайней мере, в течение двух недель, поняла? Я не шучу.
— Это всё?
— Никаких поцелуев. Только бизнес, поняла?
Кажется, она несколько разочарована этим, но я не люблю смешивать дело с удовольствием. Она застенчиво расстёгивает воротник своего пальто, открыв стройную бледную шею. От этого зрелища у меня сводит живот от голода.
— Что мне делать? — спрашивает она.
— Наклониться назад, — отвечаю я.
Она повинуется, как послушная девочка. Одной рукой я опираюсь о стену, вторая скользит у неё между бёдер, осторожно раздвигая ей ноги. Прикосновение к ней не будоражит меня, но я издаю возбуждённый стон — знаю, ей это понравится. Им всем нравится, даже парням, — вот почему они приходят ко мне, взамен они получают Дурман. Я сам встаю между её бёдер лицом к лицу. От её неглубоких вздохов на мою холодную кожу струится тепло.
— Расслабься, ладно? Будет приятнее, если ты расслабишься.
— Моё сердце бьётся со скоростью миля в секунду. — Она издаёт нервный смешок.
— Не могу сказать, что мне знакомы подобные ощущения, — замечаю я.
Она осторожно прижимает руку к моей груди, и её глаза округляются.
— Так это правда? У тебя нет сердца?
— У меня есть сердце, — ворчу я, с силой толкая её к стене. Оно просто не бьётся.
По её щеке стекает слезинка, а тонкие губы дрожат.
— Шшш, всё хорошо, милая. Я не хотел тебя пугать. — Я осторожно смахиваю её слезу. — Простишь меня?
Она кивает, потом наклоняет голову набок, обнажая гладкую белизну своей шеи. Мешочки с ядом в дёснах у моих клыков раздуваются.
Сосредоточься, Эш, не грузись.
Я наклоняюсь к ней, прижимаясь губами к её нежной шее чуть ниже уха. Пульс трепещет под моими губами, и я почти его теряю. Я начинаю покусывать кожу, щекоча своим языком крошечные волоски, намокающие от моей слюны.
— Давай же, — шепчет она.
Многовато для прелюдии. Я вонзаю свои клыки в её яремную вену. Горячая кровь орошает мой язык, заставляя вкус взрываться сладостью. Блин, люблю новичков — они всегда самые вкусные. Она вздыхает, когда мой яд распространяется в её крови. Я жду, когда наступит дурманящий эффект, прежде чем испить. Это бонус; мои клиенты получают максимум от меня, а я в свою очередь — максимум от них, когда пью их насыщенную наркотиками кровь. Это беспроигрышный вариант.
Кислый, горький вкус вдруг наполняет мой рот, и я, прикрывая рот рукой, отскакиваю назад.
— Что за... — Я сплёвываю кровь.
Девушка смотрит на меня своими стеклянными глазами, кровь стекает из двух проколов на её шее.
— Всё искрится, — говорит она мечтательно.
— Разве Жук не предупредил тебя, что я не беру клиентов, сидящих на медикаментах?
Она кренится в мою сторону, и я перехватываю её до падения в воду.
— Я люблю тебя, — бормочет она, пытаясь поцеловать меня.
Я грубо встряхиваю её. Она бьётся спиной о стену, сползает на землю. Её глаза закатываются, она начинает биться в конвульсиях, в уголках рта пузырится белая пена.
— Нет, нет, нет! А ну очнись! — Я опускаюсь на колени и снова встряхиваю её. Меня охватывает паника.
Девушку трясёт, её черные ботинки оставляют на булыжнике черные царапины. Дерьмо! Вот почему я не беру клиентов на лекарствах. Никогда нельзя сказать, как Дурман повлияет на них. Я стаскиваю с себя куртку и кладу ей под голову.
Караульный танк катится по мосту, я закрываю глаза и жду, когда он пройдёт. Хотя война официально закончилась, от этого звука у меня всё ещё бегают мурашки. Где бы они ни были, за ними всегда следовала Смерть. От войны у меня осталась пара царапин. В те дни тот факт, что я был полноправным гражданином и получеловеком, для них не имел значения. Если ты не был человеком на сто процентов, ты был врагом. Каждый день — это борьба за выживание. С тех пор не стало лучше, я всё ещё оставался врагом в глазах большинства людей. Во мне они видели лишь Дарклинга. Танк повернул к Унылой улице по направлению к штаб-квартире Эмиссара.
Девушка стонет. Здесь слишком опасно, я должен уходить. Я мог бы просто оставить её. Нет, это не вариант, но я не могу взять её в больницу. У меня может возникнуть много проблем.
Жук!
Я смотрю вниз на канал. В ста футах пришвартовалась жёлтая баржа. Огни не горят. Где он? Он должен был быть моим ведомым; именно поэтому, в первую очередь, я пришёл на этот мост. Это может обернуться очень плохо...
Грудь взрывается болью, я кладу руку на своё безжизненное сердце. Чувствую, что кто-то стоит у меня за спиной и оборачиваюсь.
Девушка стоит в проходе, освещаемая фарами проезжающего грузовика. В мимолётном проблеске света я успеваю заметить ярко-голубые глаза, мечущиеся между мной и девчонкой, скорчившейся на полу.
Наконец её взгляд фиксируется на мне.
Я падаю на спину, ударившись, когда в груди снова отдаётся боль.
По моему телу бегут мурашки, стремясь лишь к одной точке в груди. Вспышка электрического разряда, а потом:
Взрыв.
Глава 2
Натали
— Я ничего не видела, ладно? Я не ищу неприятностей, — выпалила я. Страх пронизывает до костей.
Молодой человек сжимает грудь, словно ему больно. Он смотрит на меня сверкающими черными глазами. Моё сердце спотыкается и начинает биться чаще, чтобы догнать ускользающий ритм. Он моргает, трясёт головой, словно пытается вспомнить, где находится. В это время у меня кружится голова, как будто я откуда-то знаю его. Но откуда? Даже в таком паническом состоянии мой мозг соображает, что мы не могли встречаться раньше. Я уверена, чёрт побери, я бы его запомнила. Мне не нужно видеть его клыки, чтобы понять: волосы, как чёрный огонь, и сверкающие глаза. Это единственное доказательство, что было мне необходимо. Полукровка-Дарклинг.