— Слушай, это важно, — обращается мистер Табс к Натали — Берешь только каплю, поняла? Не больше. Этот намного сильнее обычного Дурмана. Некоторые детишки, они не слушают, и... — он пренебрежительно взмахивает рукой. — Это только их вина.
Мои клыки снова пульсируют. Он должен был предупредить Линуса с Крисом. Так что там с этим Золотым Дурманом? Он хорош только в маленьких дозах, но возьмешь немножко больше, и он тебя убьет? Это слишком рискованная игра, чтобы играть в нее. Как узнать, сколько это, слишком много?
Она делает вид, что хочет проверить яд, прежде, чем передать пузырек мне. Мои ноздри обдало огнем. С этим Дурманом все в порядке, из чего бы его ни смешивали.
— Вы знаете, что это за золотистая фигня? — спрашивает Натали у мистера Табса. Хитроумный план. — Я слышала, что это самый лучший Дурман, который дарит самые лучшие ощущения, но после него нет никаких головных болей.
Мистер Табс улыбается своей желтозубой улыбкой:
— Все дело в секретном ингредиенте.
— Вы уверены, что не можете сказать мне, что это за ингредиент? Я имею в виду, если это небезопасно... — говорит она.
Мистер Табс хватает Золотой Дурман.
— Не нравится — иди в другое место.
— Нет, нет! — Натали берет Золотой Дурман и хватает меня за руку. — Идем.
Мы выходим из его офиса и возвращаемся в основное помещение притона.
— Извини, я облажалась, — говорит Натали.
— У нас есть наркотик. По крайней мере, это начало, — отвечаю я.
— Эш? — раздается знакомый голос из мрака.
Девушка выходит из тени на красный свет, её темно-синие волосы спускаются ей до талии. Эвангелина. Что-то шевельнулось во мне при виде её, и я быстро прячу свои чувства поглубже. В руках у Эвангелины несколько пакетиков с кровью. Предвещающий бурю взгляд появляется на её лице, когда они видит Натали.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— Достаю кровь для Сигура. Он не ест это дерьмо, Синт-1. А ты что тут делаешь?
Я показываю ей флакончики с Дурманом, и она насмешливо на меня смотрит.
— Давай поговорим снаружи, — предлагаю я.
Начался легкий снег, превращая некогда черное небо в дымчато-серое. Мы нырнули вниз в переулок рядом с ломбардом.
Натали протягивает руку Эвангелине.
— Привет, я — Натали.
Эвангелина не жмет ей руку в ответ. В её тяжелом взгляде — холод.
— Я знаю, кто ты такая. Ты — дочь Эмиссара, — отвечает Эвангелина. — Чего я действительно не понимаю, так это почему ты здесь вместе с Эшем.
— Это та девушка, о которой я говорил тебе прошлой ночью, — говорю я — Натали — моя Кровная половинка.
— Нет! — Эвангелина смотрит на Натали с негодованием. — Это не может быть она.
— Почему не я? — дерзко говорит Натали.
Эвангелина рычит и демонстрирует свои клыки.
— Эй, потише тут! — вмешиваюсь я, оказываясь между ними. — Спрячь клыки.
Эвангелина отходит назад, её дыхание становится неровным.
— Я знаю, что это неожиданно, но я надеюсь, ты порадуешься за меня, — говорю я Эвангелине — Я счастлив.
Эвангелина знает, что такое жить без сердцебиения. Она должна понимать, что значит для меня то, что я нашел Натали.
— Мои поздравления, — бормочет она.
Я вкратце объясняю Натали как я познакомился с Эвангелиной, что её немного успокоило.
Эвангелина указывает на флакончики с Дурманом в моей руке.
— Почему вы покупаете Дурман у мистера Табса?
Я рассказываю ей о том, что случилось с Линусом и Крисом.
— Почему они умерли от этого? Ведь другие принимали Золотой Дурман и выживали, — говорит Эвангелина.
— Он смертелен только при употреблении больших доз, — объясняю я, припоминая то, что говорил нам мистер Табс, — Если употреблять маленькое количество, то ничего такого не случится.
— Как вы думаете, с чем смешан Золотой Дурман? — спрашивает она.
— Именно это мы и надеемся выяснить, — отвечаю я.
— Я могу провести несколько тестов в лаборатории, — говорит Натали.
Эвангелина окидывает Натали злобным взглядом.
— И я тоже принесу образец в Легион. Наши алхимики также могут его изучить.
Они обе ждут, пока я решу, с кем из них я сейчас пойду. Я знаю, что мне нужно идти с Натали — она — моя Кровная половинка — но что-то удерживает меня, говоря, что нужно идти с Эвангелиной. Я не понимаю, почему я так смущен, когда совершенно ясно, что я должен идти со своей девушкой. Может это потому, что Эвангелина полукровка? Я ей интересуюсь.
— Если ты хочешь пойти с Эвангелиной, то все нормально, — говорит тихонько Натали.
Я улыбаюсь, радуясь, что она позволила мне сорваться с крючка.
— Я присоединюсь к вам Жуком сегодня в Парке, — говорю я, целуя её в щеку.
Она молчит, когда я ухожу с Эвангелиной.
Глава 24
Натали
Я мчусь вниз, в лабораторию, надеясь провести несколько тестов с Золотым Дурманом, чтобы найти, с чем он смешан. Ревность снедает меня изнутри при мысли об Эше с Эвангелиной. Как я вообще могу конкурировать с полукровкой? Они же все такие невероятно красивые, а я просто обычный человек.
Я думаю, что мне улыбнулась удача, раз я не наткнулась сразу на Крейвена в лаборатории, так что я устремляюсь к одному из микроскопов. Но затем дверь в биолабораторию открывается и оттуда выходит Крейвен, держа в руках тонкий черный кейс. Его жесткие бронзового цвета волосы выглядят неопрятно, и под его зелеными глазами залегли темные круги, как будто он не спал несколько дней. Он, кажется, удивился, увидев меня.
— Здравствуй, моя хорошая. Чем могу помочь? — спрашивает он.
— Я... э... — я незаметно засовываю Золотой Дурман себе в карман. — Ты не знаешь, когда возвращается Себастьян? — Это единственная мысль, пришедшая мне в голову.
— Он приехал домой несколько минут назад. Он в своей комнате.
— Здорово, — улыбаюсь я фальшивой улыбкой.
Я иду наверх, крадусь на цыпочках мимо двери Себастьяна, не желая, чтобы он знал, что я здесь, но паркетная доска скрипит под ногой. Его дверь открывается, и я чувствую удушье. Себастьян сбрил свои великолепные белокурые волосы, и прямо над его левым ухом виднеется заготовка тату розы. Комната за его спиной практически пуста. Даже шелковые простыни на его кровати заменены на самые обыкновенные белые хлопковые.
— Ты сбрил волосы, — констатирую я.
Он проводит рукой по своей голове и холодно улыбается.
— Конечно. Каждый последователь Праведной веры должен избавиться от волос.
Я слишком потрясена, чтобы говорить. Вместо этого я просто направляюсь в свою спальню и убираю флакон с Золотым Дурманом в шкатулку на тумбочке. Себастьян следует за мной через мгновение и плюхается на мою плюшевую кровать.
— Что это ты делаешь? — спрашиваю я.
— Я бы хотел прогуляться с тобой. Я не видел тебя несколько дней. Думал, мы сможем поболтать.
— Я ухожу, — я хватаю из гардероба какую-то одежду.
— Куда собираешься? — спрашивает он.
— Не твое дело.
— Я твой телохранитель, так что это мое дело, особенно, после того, что случилось с Малькольмом.
Внутри меня все перевернулось при звуке его имени. Я все еще вижу в своих снах мертвые изуродованные тела Малькольма и Трюфелька, после них меня преследуют кошмары о ребенке в пещере. Мои глаза снова возвращаются к темному пятну на моем полу, где кровь Трюфелька стекала на ковер. Я бью по ковру выше пятна.
Я переодеваюсь в ванной и спешу на улицу, Себастьян следует за мной, несмотря на мои протесты. Попробую избавиться от него, когда доберемся до Парка.
Несмотря на свое название, квартал не выглядит как лужайка с травкой и качелями. Ничего такого в Блэк Сити больше не существует. Парк просто является сокращением от Паркового Бульвара, старой улицы в богатом квартале города, подвергшейся бомбардировке во время одного из артналетов.