— Наверное, это немного, гмм, утомительно, — я обошла его и села на край стола. Моей ноге нужен был отдых.
— Это так, но мне нравится, — ответил он, откинулся назад и уставился на меня, а на его лице снова появилось обычное серьезное выражение с долей презрения.
— У тебя, должно быть, много терпения.
Он ухмыльнулся и пристально посмотрел на меня.
— Похоже, что так.
— Я попала в точку, не так ли?
Его пристальный взгляд прошелся по моему телу, и я в сотый раз задалась вопросом, о чем он думал. Я была одета в футболку с логотипом колледжа и шорты. Ничего особенного, но он так смотрел на меня, что под его взглядом я чувствовала себя, словно на мне не было ничего, кроме тонкого нижнего белья.
Я прошлась взглядом по линии его горла, затем по изгибу кадыка, к волосам на груди, исчезающим под рубашкой. Его борода даже нравилась мне, и я часто ловила себя на мысли, что задаю себе вопрос, какого это будет — почувствовать её на моей коже. Я списала это на «каютную лихорадку» (прим. возбуждение от замкнутого пространства). Кроме нескольких жарких взглядов — взглядов, от которых у меня кровь закипала, как лава — он не выказывал ничего, кроме раздражения по поводу моего присутствия.
— Как ты научился реставрировать книги?
Он снова посмотрел мне в глаза, теперь его зрачки были расширены, взгляд потемнел.
— Ты не единственная, у кого здесь есть образование.
Я решила сыграть под дурочку:
— Ты закончил университет?
— О да. У меня две ученые степени по истории, и мой отец всегда питал слабость к старым книгам.
— Так это он научил тебя?
Он кивнул, но, не отводя взгляда, продолжал смотреть мне в глаза.
— Для него это было просто хобби. Он просто делал кое-что, как одолжение коллекционерам книг или моей маме.
— Твоей маме?
— Это её библиотека. Книги вон там, — он указал на ряд в конце, — это были её отреставрированные секции. У нее было несколько раритетных первых изданий, и папа потратил годы на восстановление некоторых из них.
На этот раз он, казалось, горел желанием поговорить. Его родители были для него приятным воспоминанием, чем-то теплым, что растопило лед, он оттаял и перестал вести себя с обычной холодностью.
— Какие были её любимыми? — спросила я, желая вовлечь его в разговор, чтобы его речь была живой.
Он взглянул на книжный шкаф и улыбнулся. На самом деле улыбнулся. Он был красив, как косматый отшельник, но когда улыбался, становился неотразимым. Моё сердце бешено заколотилось, и у меня возникло ощущение, что я падаю с первого крутого склона американских горок.
— Мама всегда очень любила «Алису в Стране чудес». Папа нашел потрепанное первое издание. На это ушли месяцы, но он затянул переплет, освежил чернила, а затем подарил её ей на тридцатую годовщину их свадьбы, — ответил он. Его улыбка померкла. — Это был последний раз, когда мы были все вместе.
— Твоя семья?
— Да, — ответил он и откинулся назад, его настроение ухудшалось с каждой секундой.
— Сколько у тебя братьев и сестер? — спросила я, не оставляя попыток разговорить его, хотя момент был упущен.
— Мне нужно вернуться к делу, — ответил он, поднося увеличительное стекло поближе. — Коллекционер ожидает, что это будет сделано в течение месяца.
Я снова забросила удочку:
— Если у тебя есть диплом по истории, почему ты не пошел преподавать?
— Я так и сделал.
— Почему тогда перестал?
Он вздохнул:
— Как ты думаешь, сколько еще ты здесь пробудешь?
Всё тепло, которое было только мгновение назад, исчезло. Я почувствовала укол боли и отмела его. Он с самого первого дня ясно дал понять, что не хочет, чтобы я находилась здесь. Наш короткий разговор не изменил этого факта. Хотя где-то в глубине души я желала этого, хотела, чтобы он открылся мне достаточно, чтобы я могла понять, можно ли ему доверять.
— Еще несколько дней, два или три максимум, — ответила я. Мне нужно было больше времени, чтобы обыскать дом, и моя нога, хотя и подлечилась, была пока не в лучшей форме для пеших прогулок.
Его холодная ухмылка вернулась.
— Теперь, когда ты показала мне, насколько ты независима, скажи мне, как ты собираешься подняться обратно по лестнице.
Я напустила на себя беззаботный вид.
— Я собиралась немного осмотреться здесь внизу на минутку. Ты знаешь, надо подготовить мой рюкзак к тому времени, когда я смогу снова выйти отсюда.
— Ты собралась вынюхивать, — проговорил он. Его намек на веселье ободрил меня.
— Просто осмотреться вокруг. Потренировать мою ногу.