— Хорошо, — согласилась я и закатала штанину своих домашних черных брюк.
Он наклонился и провел кончиками пальцев по шрамам.
— Очень жаль, что остались следы, но они исчезнут.
— Думаю, что они останутся навсегда, — ответила я, пожав плечами. — Я ничего не могу с этим поделать. Бонни принесла мне крем, которым я смазываю их каждый вечер. Я на самом деле не вижу разницы, но она клянется, что это чудо-средство.
— А мышцы не повреждены?
Он начал разминать мою ногу, его сильные пальцы ласкали ее, когда я откинулась на подушки.
— Это потрясающее ощущение, и нет, думаю, что бивни прошли насквозь. Странно это говорить, но я думаю, что мне повезло с травмами. А ещё я знаю, что мне повезло, что Гаррет спас меня той ночью, — проговорила я и застонала, когда он достиг особенно узловатого места в верхней части моей икры.
— Возможно, у тебя нет никаких серьезных повреждений мышц, но с твоей ногой надо хорошенько позаниматься, чтобы вернуть ей форму. Опора на правую ногу ослабила левую.
— Даа? — уточнила я и посмотрела на него сверху вниз, волосы упали ему на лоб, затенив ярко-зеленые глаза.
Он попытался дотронуться пальцами до моего колена, но закатанная штанина помешала ему это сделать.
— Ты не возражаешь? Я не могу получить хорошее представление о том, чем можно помочь, не осмотрев всю ногу.
— Я, эм... — начала я, покачав головой, но он снова пощупал пальцами мою икроножную мышцу, ощущение было похоже на распутывание клубка веревки.
— Позволь мне помочь, — проговорил он, вцепился пальцами в пояс моих брюк и потянул. Издав звук «ммм», он потянул снова.
Я схватила его за запястья:
— Я не уверена, что это...
— Харт! — голос Гаррета эхом разнесся по гостиной, как выстрел, когда он ворвался внутрь. — Что, чёрт возьми, ты делаешь по-твоему?
Я натянула штаны обратно и ответила:
— Он на медицинском, курс первой помощи. Он просто осматривал мою ногу и...
Гаррет подошел и сжал в кулаке воротник рубашки-поло Харта, затем поднял его на ноги.
— Медицинский, да?
Харт ухмыльнулся, озорная улыбка появилась на его лице:
— Да какая разница, правоведение и первая медицинская помощь — это практически одно и то же.
Я вскочила на ноги.
— Ты придурок!
От унижения и стыда мои щеки окрасились в розовый цвет.
— О, да ладно, — он вывернулся из рук брата. — Она была мне должна после той хрени с жуками, на которую я повелся. И действительно, что такое маленькое извращение — симпатичные кружевные трусики, кстати — между друзьями?
Гаррет угрожающе шагнул к Харту, который попятился и чуть не споткнулся об тахту.
Сердитый взгляд Гаррета потемнел:
— Она моя гостья. Моя.
— Прости, я виноват, — ответил Харт, но улыбка подорвала веру в его слова.
Гаррет бросился к нему, а Харт метнулся за спинку дивана и выскочил в коридор. Он подмигнул мне, прежде чем броситься к лестнице. Гаррет последовал за ним, но Харт уже поднимался по ступенькам.
— Ублюдок! — крикнул ему вслед Гаррет.
Смех Харта становился всё тише, пока дверь наверху не хлопнула и полностью не оборвала его.
Гаррет вернулся в гостиную, его взгляд сосредоточился на мне. Я не сдвинулась с места, даже когда он несся на меня, как ураган на море. Когда он подошел ко мне, он взял моё лицо в свои руки и прижался своими губами к моим.
Одержимость. Он подтолкнул меня на диван, его тело накрыло моё, когда мы опустились. Я схватила его за предплечья, впиваясь ногтями в его кожу, когда он заполнил каждый уголок моего существа мыслями о нем.
Когда он освободил меня, прервав наш всепоглощающий поцелуй, он посмотрел на меня сверху вниз, его глаза потемнели от желания.
— Ты моя. Ты, наверное, думаешь, что сможешь просто уйти отсюда, когда всё это закончится, — произнес он, прижавшись ко мне бедром, и стал потираться у меня между ног. — Может быть, даже найти какого-нибудь мудака, который будет закрывать глаза во время приторного ванильного секса с тобой.
— Я...
— Не такого, как я, который берет то, что хочет, — он скользнул рукой вниз к моей груди и сжал её до боли.
Я наклонилась, пытаясь поймать его губы, чтобы успокоить зверя. Но он завис вне досягаемости, его глаза цвета моря в шторм метали молнии.
— Ты моя. — Он положил руку мне на горло. — Я не отпущу тебя. Не смогу. Я уничтожу любого мужчину, который попытается отнять тебя у меня.
— Я никуда не уйду, — ответила я и провела ладонью по его небритой щеке. — Я здесь, с тобой.
Он снова поцеловал меня, на этот раз нежнее, хотя его желание — его потребность во мне — обжигала меня сильнее, чем всё, что я когда-либо чувствовала.