— Мы обдумаем этот вопрос, — заверила матриарха и ее корабль Сира, и задала уже свой собственный, — Матриарх Мира, нам были обещаны Киром и хоть какие-то гардемарины. Они взойдут на борт Блеска до того, как мы отправимся с леди Арисой?
— Да, Сира, мой сын прибудет на станцию завтра. Когда же он сможет ступит на борт Блеска — то решать Джанету. Но, думаю, он тянуть не будет: получишь своего нового офицера гардемаринов вместе с предписанием идти под руку к матери. А вот с самими гардемаринами, увы, мне придется тебя разочаровать. Патриархи решили, что выделять проверенных бойцов на полуохотник нет смысла — с Киромом прибудут только трое наемников. Обычные наемные мечи: не наши родственники и не настоящие солдаты — те, кого можно найти на рынке за деньги. Патриархи не считают, что полуохотники и перехватчики должны участвовать в абордажах и десантах, а для защиты от чужих атак, по их мнению, хватит и этих мечей. Увы, мы переубедить патриархов все еще не можем. Да мы и планетную часть самок переубедить не можем — матриархи, что не из пустотниц, не понимают нашей позиции, — покачала головой матриарх, и подвела беседу к логичному концу, — Это все, Сира, что я хотела тебе сказать. У тебя еще есть какие-то вопросы?
— Нет, матриарх, — Сира полупоклонилась, но уточнила, — Возможно, они появятся в будущем. Тогда я свяжусь с вами. «Прибой Акима» находится в порту еще четверо суток?
— Да, птенчик моя, верно. До отплытия у нас еще четверо станционных суток. И, думаю, Джанет вызовет тебя к себе завтра. В крайнем случае, послезавтра. Ему тоже не хочется тянуть с этим делом: патриархи уже все решили и леди Ариса уже сегодня должна была быть поставлена в известность об их решении, круизер Яркая Звезда находится в порту, а Блеск Акима, насколько верны мои сведения, готов к плаванию в любой момент — следует только вернуть на борт двуногий экипаж, — поднялась с кровати матриарх Мира (за ней последовала голограмма Прибоя Акима), — Попрощаемся? Или ты присоединишься к нам с Шурхом?
— Матриарх, вы приглашаете? — развеселилась Сира от такого предложения.
— А, может, это я? — не менее весело прищурилась голограмма Прибоя Акима.
— Когда это корабль отказывался от новой самочки? — теперь Сира позволила себе хихикнуть: матриарх, похоже, не возражала, а потому и расслабиться — не преступление.
— О! Сколько я знаю таких кораблей… Правда, все они — самки, — скользнула к одному из пристенных шкафов матриарх Мира, и, чуть ли не полностью исчезнув в нем, принялась что-то искать, — Сира, ты уверена?
— Конечно, матриарх, — Сира озорно полупоклонилась виднеющемуся из шкафа заду старшей, и подмигнула потолочной камере, — Блеску тоже иногда приходят фантазии об играх с самками из разных поколений… По-моему, ему нравятся фигуры рожавших драконесс.
— Ну, скоро вы с сестрой будете иметь как раз такие, — матриарх вынырнула из шкафа, и наградив камеру игривым взглядом, вручила Сире шкатулку с недвусмысленными росписями черным по розовому дереву, — И не беспокойся: твой корабль тебя не забудет, и на младших помощников не променяет. Поверь. Я уже через это проходила.
— Как-то извращенно, не находите, капитан? — тут же поддел старшую драконессу Прибой Акима.
— Будто, это не твоя фантазия, извращенец железный? Лучше, прекращай болтать, и готовь свои аватара и каюту к нашему приходу, — кокетливо вильнула задом матриарх Мира, тем вызвав у корабля развратный «щелчок языком», а у Сиры — новый приступ веселья (не каждый день получается видеть кокетничающую со своей второй пустотной половиной матриарха и участвовать в их приватных играх), — Сира, не стой! Идем: нас самец ждет.
На этом матриарх выскользнула из каюты, а Сира, поудобнее перехватив шкатулку, последовала за ней. Попутно с удовольствием заметив, что выскальзывать у нее самой получается ничуть не хуже, чем у леди Миры.
— Блеск, я сегодня спарилась с другим кораблем, — Сира, плюхнувшись на стул в своей каюте, сладко потянулась всем телом. Инспекция проведенного ремонта — дело выматывающая: даже на Дракисе верфи периодически умудрялись надувать экипажи.
— Каким способом? — тут же отозвался Блеск Акима. В голосе корабля читалась неподдельная тревога.