Однажды вечером Козимо наконец заметил тот знак, появления которого ждал еще с момента отправления из Отранты. Перед форштевнем «Карлуса Магнуса» он разглядел две большие плывущие по волнам бочки. Потом появилась и третья. Не было сомнения — эти бочки были спущены с «Л'Актуруса».
На рассвете следующего дня, когда легкий туман стелился над водой, в борт «Карлуса Магнуса» ударилась лодка. Все корабли флота еще стояли на якоре. Двое матросов с корабля Хьюго де Пайена поднялись на борт, чтобы попросить помощи. Оба были бледными, изможденными из-за бессонной ночи.
— Наши запасы питьевой воды пришлось выбросить, — сказал один из них. — Многие заболели. Неизвестно, вода из какой бочки заражена — та, что мы брали в Отранте, или та, которой мы запаслись в Корфу, поэтому пришлось их все выбросить за борт.
— Господин де Пайен знает, что вы собираете дождевую воду, — продолжил другой. — Он полагается на вашу доброту и надеется, что вы поможете спасти его судно.
— Безусловно, — подтвердил де Сент-Аман, который внедрил знаменитые системы сбора дождевой воды на своем корабле.
В своих расчетах Козимо учел и эту систему снабжения водой.
Вскоре два бочонка воды были приготовлены для отправки на «Л'Актурус».
— Этого должно хватить на первое время экипажу и облегчить состояние больных. Немного позже мы доставим вам еще.
При помощи фалов первый бочонок был спущен в лодку, где ждали двое матросов. Де Сент-Аман обратился к экипажу «Карлуса Магнуса»:
— Кто отправится в лодке за ними? Ведь надо доставить и второй бочонок.
Он хотел указать в направлении корабля де Пайена, но, к его удивлению, сквозь утренний туман он ничего не увидел: вместо того чтобы рассеяться, туман стал таким плотным, что не видно было ни одной мачты, в каком бы направлении он ни посмотрел. Призыв де Сент-Амана был встречен холодно. Двое матросов де Пайена тоже стали беспокоиться из-за переменившейся погоды.
— Так как же?! — воскликнул де Сент-Аман. — Корабли еще на якоре. Ветер слабый. Вам нечего бояться тумана!
— Я пойду.
Это был Козимо.
— Благослови тебя Бог, юноша. Нам нужен еще один человек.
— Я тоже пойду.
Голос прокатился эхом за спинами стоявших на палубе. Это Слепой вызвался идти вместе с Козимо.
— У меня еще есть сила в руках, — сказал он. — А одной пары глаз достаточно, чтобы управлять лодкой. Вы не можете мне отказать — я очень хочу хотя бы один раз вам помочь. Я справлюсь.
Де Сент-Аман подошел к нему.
— Как тебя зовут?
— Клинамен.
— Ты можешь плыть.
Для Козимо и старика приготовили шлюпку. Укрепили бочонок с питьевой водой. Туман был все таким же плотным и расползался, как по чьему-то злому умыслу. Прежде чем следовать за людьми де Пайена, Козимо приметил, в каком направлении движутся волны, чтобы не сбиться с курса.
— Будем надеяться, что он не переменится, — сказал Слепой, будто прочитав мысли своего компаньона, который как раз подумал о ветре.
После нескольких взмахов веслами они перестали что-либо видеть. «Карлус Магнус» пропал из виду, они медленно двигались в густом тумане. Всплески весел звучали приглушенно. Козимо и Слепой молчали, сидя друг напротив друга, а между ними была установлена бочка. Юноша разглядывал величественную фигуру старика, его покрытое морщинами лицо, белые волосы, сливающиеся с туманом — он был похож на священника с кадилом.
— Надеюсь, что болезнь, поразившая людей с «Л'Актуруса», приключилась именно из-за питьевой воды и нас там не ожидает что-либо более серьезное, — произнес Слепой.
Козимо хотел было что-то сказать, но в этот момент вдруг увидел, что лицо Слепого преобразилось. Черты его лица изменились, они были почти… знакомыми.
— Мы никогда раньше не встречались? — спросил Козимо неуверенно. — Вы мне кого-то напоминаете.
— Такое возможно. После определенного возраста внешность людей становится типичной. Глупцы выглядят глупцами, сильные люди — сильными; смельчаки, лжецы, задиры, герои, трусы — каждому типу человеческого характера соответствует определенный тип внешности. Люди полагают, что проводят жизнь, создавая свои империи или разрушая империи других, а я на это вот что скажу — они проводят время, творя свое лицо.
— А вы, какой у вас тип лица?
— Меня всегда привлекали тайны. Поэтому мое лицо должно быть таинственным. Но все же не мне об этом судить.