Адриан больше не рассматривал языки пламени, он повернулся к Тане, и на губах его появилась кривая улыбка.
— Неужели моя своенравная Северянка говорит мне примириться с собой? Та самая, которая не может принять то, что она — женщина?
— Что ты говоришь?
— Ты отвергаешь платья, коротко стрижешь волосы, резко говоришь и вызывающе ведешь себя. Тебе хочется быть мужчиной, Татана, и кому из нас нужно принять себя?
Таня несколько мгновений молчала, не в силах найти слова от возмущения, и Адриан понял ее растерянность неправильно.
— Ты красивая девушка. Тебя нужно любить, о тебе нужно заботиться… — он протянул руку к ее лицу, но Таня мягко оттолкнула ее.
— Мне не нужны платья и длинные волосы, чтобы быть женщиной! Я родилась в этом теле, и этого хватит. Можно быть без волос, без одежды и оставаться женщиной.
Адриан был удивлен реакцией Тани и ее резким тоном, но не мог отвести от нее взгляда, настолько яркой она была в своем гневе.
— И чтобы быть мужчиной, нужно просто им рождаться. И если ты родился, как дракон, ты не должен ничего делать особенно, чтобы все называли тебя драконом. Ты и так — он. Понимаешь?
— Многие бы не согласились с тобой, — невесело усмехнулся Мангон. — Мы считаем, что нас определяют наши поступки.
— Да, но они не делают мужчину и женщину. Понимаешь, — она взволнованно поменяла позу, устраиваясь удобнее. — Я могу носить брюки, плохо танцевать и плохо знать все вилки за столом, но я все равно женщина. Больше говорю, можно иметь тело мужчины и быть женщиной!
Мангон рассмеялся:
— Ну, это ты уже преувеличиваешь. Ни один человек, родившийся мужчиной, не захочет быть женщиной.
— Это почему же? — почти прошипела Таня. — Женщины плохие? Посмотри на меня. Я такая ужасная?
И Адриан посмотрел на нее. Он видел круглое лицо, горящие гневом глаза, растрепавшиеся светлые волосы, короткие у висков и собранные в хвост на макушке, длинную шею и выпирающие ключицы, а за всем этим скрывалось храброе сердце и невероятная сила духа. Он вдруг стал серьезным и немного печальным. Покачал головой, подался вперед.
— Нет, ты не ужасна, — он снова протянул руку, и на этот раз Таня не оттолкнула её. Горячие пальцы коснулись щеки. — Ты самая прекрасная из девушек, что я встречал.
Адриан был совсем близко, маленький мирок между ними заполнил запах шалфея и кардамона, огонь в камине обдавал их жаром, но не от того щеки Тани горели лихорадочным румянцем. Ее сердце часто билось и ныло от сладкого предчувствия, а мысли юркнули в стороны, уступая место туману, от которого кружилась голова.
И в этот момент в дверь раздался оглушающий стук.
Адриан отдалился. Взгляд его глаз оставался мягким и затуманенным, и он крикнул:
— Я просил же не беспокоить!
— А ну открывай дверь! — раздался приглушенный голос Жамардин. — Немедленно.
Таня испуганно отпрянула, поднялась на ноги. Жамардин знала, что они тут, чувствовала, что между ними с Мангоном все не так просто и не смогла этого стерпеть. Возможно, она думала, что они предавались утехам прямо здесь, на ковре, и решила помешать. Таня со злостью подумала, что стыдно быть такой ревнивой в ее возрасте.
Мангон повернул ключ в замке и с недовольным видом открыл дверь.
— Что случилось?
Жамардин не стала отвечать, оттолкнула его и ввалилась в гостиную.
— Как жарко! Вы тут баню устроили что ли?
На ее лице было выражение крайней тревоги, почти страха. В руках она держала ворох одежды, которую ссыпала на диван.
— Что это? — спросил Мангон.
— Одевайтесь, быстро! — Жамардин почему-то зашептала. — Кто-то из постояльцев узнал тебя, Адриан, и рассказал мятежникам. Ко мне заявился Ястин Свирл, объявил, что он избран наместником, а ты, видите ли, предатель. Вам нужно бежать.
Таня надела длинное пальто с кокеткой на спине и поблагодарила провидение, что оказалась в своем костюме с брюками и в сапогах. Было бы досадно бежать от преследователей в платье и туфлях. Среди вороха одежды она также обнаружила женскую треуголку с пышным пером и острым клином спереди.
— Где они сейчас? — спросила Мангон, натягивая плотное шерстяное пальто, сильно напоминавшее шинель.
— Я направила их в другое крыло, — так же шепотом ответила Жамардин. — Я должна им помочь найти вас. Сам понимаешь, от этого зависит…
— Твоя жизнь, — закончил за нее Адриан и надел цилиндр. На диване также обнаружился револьвер. Мангон проверил барабан и сунул пистолет за пояс. — Сделай все, чтобы выжить. Ври им, что угодно. Главное, дождись меня.
— Вот, держи, тут немного денег, — она сунула ему в руку кошелек со свернутыми банкнотами. — Доберись до Аррон и отомсти им.
— Спасибо, Жамардин, — Таня сжала сухую руку женщины. От теплой неги, в которой она плавала несколько минут назад, не осталось и следа. Таня собралась, в голове у нее было ясно, а тело рвалось бежать прочь от опасности.
— Ладно, — отмахнулась Жамардин. — Уходите скорее через другую дверь.
Таня бросилась к другому выходу, противоположному тому, через который она попала в гостиную. Адриан на мгновение задержался.
— Спасибо, — он обхватил лицо Жамардин руками и коротко, но крепко поцеловал ее в губы. И вот он уже стоит рядом с Таней, помогает ей отпереть тугой замок, а потом хватает за руку и тащит прочь.
— Я в красной гостиной, — крикнула кому-то Жмардин. — Кажется, они были здесь…
Адриан не говорил ни слова. Он бежал по смежным комнатам, в одной из них неожиданно выскочил в коридор и потащил Таню к черному входу. Он двигался уверенно, будто знал в отеле каждый закуток, и возможно, что так и было. Вдруг Мангон резко остановился, и Таня уткнулась ему в спину.
— Тссс, — он приложил палец к губам. — У выхода кто-то есть.
Из-за угла выскочил мужчина со шляпой-котелком на голове. В руках он держал револьвер. Мгновение они с Мангоном смотрели друг на друга.
— Эй, он здесь! Я нашел его! — закричал мужчина. — Он с девкой!
Адриан не стал дожидаться, пока придет подмога, и рванулся обратно в комнату, через нее в музыкальный зал, где было темно и дремало фортепиано, похожее на сонное чудовище. Сзади доносился топот ног: мужчина в котелке бежал за ними следом.
— Стойте! Я буду стрелять!
За следующей дверью оказалась столовая, а за ней должен быть Зимний сад. Они бежали в ловушку: из сада выхода не было. Задержавшись на секунду, Таня перевернула стулья, надеясь, что это задержит преследователя, и увидела через несколько сквозных комнат еще людей, которые бежали к ним. Таня поспешила за Адрианом.
Они вбежали в темный зимний сад, и Мангон подставил под ручку стул, блокируя вход. Темные растения обвивали своды, словно щупальца. Сквозь прозрачный потолок было видно месяц и звезды, от черного неба отделялись снежинки и падали на стекла. Таня в панике огляделась, но больше не увидела никаких дверей.
— Выхода нет, Адриан, — сказала она дрожащим голосом.
Мангон и сам это прекрасно видел. Он колебался едва ли секунду, потом пробурчал: “Да простит меня Жамардин”, — схватил металлический стул и со всей силы ударил им по стеклу. Толстые стеклянные стены затрещали, но не поддались. Дверь содрогалась под ударами преследователей. Адриан замахнулся еще раз и снова ударил. Стекло лопнуло только с третьего раза.
— Быстрее, пожалуйста, — простонала Таня, видя, как дверь понемногу сдается под натиском. Замотав руку полой пальто, он выбил острые осколки из рамы.
— Пролезешь? — спросил он.
— Я сейчас в иглу пролезу, — ответила Таня и выскользнула на улицу.
Ее разгоряченное лицо обожгло ночной прохладой. Она глубоко вдохнула свежий пьянящий воздух, вновь почувствовав свободу. Но Адриан не дал ей насладиться моментом. Он снова схватил ее за руку и потащил прочь.
— Вон они! Разбили стекло! — прокричал кто-то.
Таня обернулась. В стеклянной стене зияла отвратительная дыра, словно рваная рана, и через нее на беглецов смотрело сразу несколько мужчин. Один направил на них пистолет и выстрелил, но не попал. Другие начали протискиваться между рамами. Кто-то порезался и громко выругался.