— Хороший план, — Таня показала Трошеру поднятый палец, его мать тихонько охнула, и даже Мангон отчего-то фыркнул. Таня смутилась, догадавшись, что ее невинный жест мог иметь иное значение в этом мире, и спрятала руки в карманах пальто. Служанке по-прежнему было все равно, она взяла поднос под мышку и вышла из гостиной.
— Тэссия Трошер, в городе можно нанять экипаж? — спросил Адриан.
— Что? — женщина не сразу отошла от сцены, которую была вынуждена наблюдать. — Зачем же нанимать? На заднем дворе стоят наши экипажи. Правда, кучер дома, но Ано неплохо управляется с лошадьми. Велеть ему запрягать?
— Вы бы спасли нас, — благодарно ответил Мангон.
— Все ради Илибурга, — выдохнула Трошер и велела служанке будить Ано. — Вам придется подождать.
— Вы уверены, что этот Ано не отдаст нас? — спросила Таня. В доме было тепло, поэтому она стянула треуголку, и глаза Трошер расширились, когда она увидела короткую стрижку. Она отвернулась и обратилась к Мангону:
— Я уверена, что Ано не сочувствует мятежникам. Но если вам так будет спокойнее, вы сможете сесть в экипаж тайно.
— Пожалуй, так мы и сделаем, — ответил он.
Внутренний двор представлял из себя небольшое пространство между домами соседних улиц. Здесь располагались хозяйственные постройки и небольшая конюшня на четыре лошади, которые могли понадобиться хозяевам в любое время. Такую роскошь, как экипажный двор, могла позволить себе не каждая семья, и Трошеры были как раз из таких обеспеченных счастливцев. Адриан в сопровождении Тани остановился в прихожей недалеко от черного входа, чтобы дождаться, пока баронесса Трошер отвлечет слугу.
— Почему ты не помог мне с Трошером? — зашипела Таня.
Адриан расплылся в улыбке.
— Это было ужасно забавно. Я и не знал, что вы так близко знакомы с дэссом Трошером.
— Это. Не было. Забавно, — отчеканила она, тыча пальцем в грудь Адриана. Он поймал ее пальцы и прижал к груди.
— Не сердись. Ты сама прекрасно справляешься с женихами.
— Ано, подойди сюда! — позвала Трошер, и Таня вырвала руку у Мангона.
— Ладно, пора.
Баронесса со слугой остались наверху, и Адриан с Таней тихо выскользнули во двор, где стоял черный экипаж, запряженный двойкой лошадей. Мангон распахнул дверь, пропуская девушку вперед, и сам ловко запрыгнул следом. Повозка была небольшой и стояла на двух больших колесах. С крыши свисали два твераневых фонаря, освещавших небольшое пространство вокруг тревожным желтым светом. Адриан плотно задернул шторы на всех окнах, в том числе на большом переднем, которое напоминало лобовое стекло тверамобиля. И как раз вовремя: повозка качнулась под весом Ано.
— Дэсторы, вы готовы к поездке? — спросил он невидимых пассажиров.
— К замку Аррон, пожалуйста, — прохрипел Адриан, и слуга щелкнул поводьями. Экипаж качнулся и поехал вперед, безбожно подскакивая на каждой кочке. Сначала они ехали медленно, но когда брусчатка закончилась и пошла более-менее нормальная дорога, Ано пустил лошадей рысью.
Таня тряслась в темноте, то и дело подпрыгивая на деревянной скамье, и вспоминала самыми добрыми словами старенькую машину своего отца. Плечом она чувствовала тепло сидящего рядом Мангона. Он снял шляпу, и Таня последовала его примеру.
— Поспи немного, — вполголоса посоветовал Адриан. — Дорога займет несколько часов.
— Не могу, — шепотом ответила Таня. — Я чувствую, что рядом… Конец. Понимаешь?
— Это будет конец твоих приключений. Мы спасем Росалинду и художника, и я отправлю вас в безопасное место.
— А если Аррон не будет согласна помогать?
— Это неважно. В любом случае план таков.
— Но ты сказал…
Адриан наклонил голову и коснулся лбом ее макушки.
— Я не говорил такого, ты сама придумала. Но не мог же я при Жамардин сказать, что никому не позволю причинить тебе боль.
Таня отодвинулась, чтобы посмотреть в глаза Адриану. Он сидел напротив, так близко, что Таня ясно чувствовала его запах, и странно смотрел на нее. Ей показалось, что она видит нежность и затаенную печаль, и чувства на удивление ему шли. Его глаза блестели в темноте.
— Не надо больше, — сдавленным голосом попросила Таня.
— Чего не надо?
— Говорить, что все будет хорошо. Я устала.
— От чего?
— Верить. Я жду, что все будет правильно, но оно только рушится. Снова и снова. Я больше не имею на это сил.
— В этот раз все будет по-другому, — пылко возразил Адриан.
— Почему бы? — горько отозвалась Таня.
— Ты просто не понимаешь, как ты прекрасна. Ты не видишь себя, когда смеешься или смущаешься. Или злишься. Особенно — злишься. То, что ты видишь в зеркале, совершенно не отражает того, что вижу я.
Таня сидела, боясь пошевелиться, и во все глаза смотрела на Адриана. Она приложила руку к груди, туда, где колотилось сердце. Было трудно разобрать шепот, но каждое слово, что удалось расслышать, навсегда запечатлялось в памяти.
— Прийти к тебе, как Тень, было самой лучшей идеей. И самой большой ошибкой. Потому что я теперь готов отдать всю человечность в обмен на твою жизнь.
— Адриан, я…
Экипаж резко качнуло, Таня полетела прямо на Мангона. Она почувствовала, как крепкие руки поймали ее, и подняла голову, возможно, чтобы услышать его голос или получить нечто большее, но Мангон был неожиданно серьезен.
— Что-то не так.
Снаружи раздались крики.
— Эй, слезай с козел! Мы забираем твою телегу!
— Мужики, я везу важных людей, и вам лучше бы убраться с дороги.
— Эй, ты слышал? Важные люди, — послышался смех. — А ну тащи своих людей сюда, может, у них тоже что есть для нас.
— А может, там и дамочка какая благородная имеется? — второй голос был низкий и грубый.
— Повторяю, вам лучше… Пистолет-то зачем?
Адриан отодвинул Таню, помог сесть ей прямо. Она встревоженно посмотрела на него, и Мангон решил, что она ждет защиты, хотя Таня в тот момент лихорадочно соображала, где бы найти палку или что-то другое, чем можно защищаться. На худой конец, оставались кулаки. Мангон надел цилиндр, низко надвинув его на брови, достал пистолет:
— Я разберусь, — открыл экипаж и спрыгнул на землю.
Хлопнула дверца, и Таня осталась в темноте в одиночестве. Ей оставалось только прислушиваться и быть готовой выскочить, если что-то пойдет не так.
— Ано, что происходит?
— Они перегородили дорогу, дэстор. Их трое, но возможно, в засаде есть кто-то еще.
— Господа, в чем проблема?
— В тебе, — Таня еле расслышала, что говорил грубый голос. — Это ограбление. Давай все, что есть.
— Я не согласен.
— Он не согласен, слышь?
— Давайте сделаем так. Вы отойдете с дороги, я вернусь в экипаж. Я доволен, вы живы.
— Он что, нам угрожает?
— Похоже так, Лысак. Угрожает. А как тебе это?
— Убери пистолет, пока никто не пострадал, — в голосе Мангона появилась сталь.
— Давай деньги или я стреляю!
— Вы ничего не получите.
Раздался выстрел, а за ним высокий визг. Таня подпрыгнула на сидении, карета качнулась от того, как резко пригнулся Ано.
— Я же просил убрать пистолет, — по-прежнему спокойно сказал Мангон.
— Ах ты бурундово отродье! — заревел мужчина с грубым голосом, и послышался топот ног. Раздался еще выстрел, а за ними крики боли.
— Ты прострелил мне колено, ублюдок!
— Я предупреждал, — ледяным голосом поинтересовался Мангон. — А ты? Тоже хочешь?
— Нет, нет, — послышался еще незнакомый Тане голос. — Давай уйдем, Лысак. Ну же, вставай!
— Я убью его! — рычал разбойник с простреленным коленом.
— Или он тебя. Пойдем, Бурунд тебя забери!
— Это я возьму, — сказал Мангон. — Ано, продолжаем путь. Смотри, как будешь отъезжать, чтобы они не покалечили лошадей.
Дверца открылась, и он вернулся на сиденье рядом с Таней, хмурый, раздраженный. Слуга прикрикнул на грабителей, чтобы убирались с дороги, щелкнул вожжами, и экипаж снова тронулся. Мангон некоторое время прислушивался, все ли в порядке, а потом откинулся на спинку и отбросил цилиндр.
— Не испугалась?
— Я смотрюсь, что я теряю сознание? — спросила Таня, складывая руки на груди. Она чувствовала досаду от того, что Мангону пришло в голову обращаться с ней, как с нежной барышней.