— Скажите мне, ради Бога, что вы делаете на улице в такое время и в такую погоду?
— Иду в Понтефракт Холл и…
— Заходите скорее, а то я тоже промокну насквозь! Проклятье, что за ночь! Держу пари, что вы ищете укрытие на ночь.
Он захлопнул за нею дверь и задвинул засов. Дрожащая от холода Лиза прохлюпала по низкой комнате к печке, в которой догорали дрова. Мужчина торопливо последовал за ней, чтобы подбросить в печку новых поленьев.
— Меня зовут Стрингер Макдаф. А вас, мисс?
— Лиза Десмонд.
— Десмонд? Не родственница ли вы приходскому священнику храма Святого Жиля?
— Я его дочь.
— Ах! И почему же дочка приходского священника оказалась на торфяных болотах в такую ночь?
Он зажег еще лампу, и она увидела, что в комнате мало мебели, но у нее достаточно веселый вид с самодельными занавесками на окнах. Она решала, что же сказать ему, так как правду говорить было нельзя.
— Я иду навестить родственника лорда Понтефракта, — объяснила она, полагая, что такой ответ по крайней мере недалек от истины.
— Хотите посетить набоба? Вы выбрали не самый короткий путь. И почему же вы идете пешком к такой важной птице?
Она заметила, что он косо и плотоядно посматривает на нее.
— Дома ли миссис Макдаф? — холодно спросила она.
Он ухмыльнулся:
— О нет, мисс. Я холостяк. Для меня большое удовольствие, когда кто-нибудь зайдет, особенно если забредет такая красивая девочка, как вы. Но вы насквозь промокли! Может быть, вы снимете свою одежду, чтобы просушить ее? Давайте я сейчас принесу вам одеяло… Нет, даже лучше, если вы пойдете в спальню. На моей кровати лежит одеяло. Завернитесь в него и приходите сюда, а я налью вам рюмочку виски для согрева.
Она посмотрела на него, прекрасно понимая, что происходит в голове Стрингера Макдафа. С другой стороны, если она не снимет с себя промокшую одежду, то может серьезно заболеть, что повредит ее будущему ребенку. Взгляд Лизы остановился на длинной железной кочерге, прислоненной к каминной решетке. Она решила, что в крайнем случае осадит Макдафа этой кочергой.
— Спасибо, — поблагодарила она. — Воспользуюсь вашим предложением.
Она направилась к двери в спальню.
— Вот, возьмите эту лампу.
Он подал ей керосиновую лампу. Она вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Поставив лампу на низкий комод, она присела на край смятой кровати и стала развязывать шнурки своих башмаков.
— Ну и каша заваривается, — пробормотала она, снимая левый башмак и переворачивая его, чтобы вылить воду на дощатый пол. На вид Макдафу было лет тридцать, и он казался сильным мужиком. Но если у него возникли идеи о том, чтобы положить ее с собой в кровать…
Именно в этот момент она услышала стук в переднюю дверь коттеджа, настойчивый грохот. Она замерла, прислушиваясь. Макдаф открыл дверь. До нее донеслись голоса. Потом к спальне стали приближаться шаги. Дверь отворилась.
— СУКА! — рявкнул ее отец. Он загородил собой весь дверной проем. С его черной сутаны стекала вода. В правой руке он сжимал кнут.
— ШЛЮХА!
Он затопал к ней, замахнулся кнутом. Она закричала, а он принялся стегать ее по голове и плечам. Она соскочила с кровати и попыталась пробежать мимо него к двери, но он схватил ее за руку и швырнул на середину комнаты. Она стукнулась о сундук, продолжая издавать вопли.
— Папа, не надо… ребенок…
— Ты хочешь сказать, ублюдок! — заревел он, принявшись опять стегать ее. Она попыталась закрыть лицо левой рукой. Кнут щелкал очень больно. — Три часа назад к нам домой пришла мать Кроуфорд и пыталась шантажировать меня! — бушевал он, продолжая стегать ее. — Она сказала, что расскажет по всему Йоркширу, что дочь преподобного Десмонда — ПОТАСКУХА!
— Папа, перестань…
— Я убью тебя, проститутка… ПОТАСКУХА!
— Нет, ты этого НЕ СДЕЛАЕШЬ!
Она схватила керосиновую лампу и запустила ею в него. Лампа попала ему в грудь и разбилась. Она с ужасом увидела, как его грудь охватило пламенем. Он скорчился, завопил, когда вспыхнула его борода. Шатаясь, он подался назад, выронил кнут.
— О Господи… Папа! Мистер Макдаф, принесите же воды… О Боже!
Отец повалился навзничь на кровать, теперь почти весь охваченный пламенем. Она схватила подушку и начала колотить по нему, сбивая пламя. В комнату с кувшином влетел Макдаф. Он выплеснул воду на Десмонда, но теперь загорелось постельное белье.