Остальные работы К.Э. Циолковского находятся в рамках уже отмеченных нами его представлений. Их сущность хорошо охарактеризована академиком В.Г. Фесенковым, который писал, что «Циолковский стремился связать в одну цепь разнообразные явления звездного мира, дополняя неясности и пробелы своими догадками» [82] [с. 13].
Свои космогонические и космологические работы он пытался «подогнать» под заранее заданный ответ. Он считал, что все устройство Вселенной подчиняется Разуму:
«Возможно, что всякое блистающее солнце, даже и беспланетное, эксплуатируют переселенцы с других угасающих солнечных систем. Для использования лучистой энергии вовсе нет надобности в планетах (особенно громадных). Довольно очень небольшого количества вещества, которое могли привести эмигранты с собою. Они могли воспользоваться остатками материи, всегда бродящей вокруг солнц. Этого требует разум, а потому так и должно быть: еще до рождения планет, солнца уже обильно используются разумными существами» [160] [с. 59-60].
Нетрудно понять, что здесь он откровенно отождествляет бога, первопричину всего, Разум со своим личным разумом и все его плоды заносит в реестр результатов ночных исследований. Если его разум говорит, что: «Сознательные организмы жили и вокруг нашего Солнца с тех пор, как оно стало источником интенсивной энергии» [160] [с. 60], – значит так оно и есть, значит это непреложная научная истина.
У К.Э. Циолковского имелся еще целый ряд астрономических работ, отличительная особенность которых состояла в их ориентации на проблему существования жизни на иных планетах.
Это в основном, выдаваемые им за научные обычные научно-фантастические работы. Вообще у него трудно провести грань между наукой и фантастикой, поскольку последняя имманентно присуща его так называемой исследовательской деятельности.
К.Э. Циолковский никакого вклада в астрономию своими работами не внес.
Животные и растения космоса
Если в работах, посвященных строгим научно-техническим вопросам, К.Э. Циолковский широко использовал догадки, домыслы, фантазию в качестве исходных данных или результатов их решения, то что уж тут говорить о вечных проблемах, ответ на которые науке еще не известен. Тут благодатная почва для его безудержной фантазии, тем более что здесь не надо было платить, как в детстве, брату, чтобы слушали его «россказни».
В работе [151] он, не имея никаких на то оснований, доказывал, что жизнь в космосе может быть самой разнообразной, поскольку живой организм может состоять из других химических элементов, отличных от Земных, животное может питаться неорганической пищей, потреблять кислород внутрь, как пищу и пр.
Он считал, что жизнь возможна даже без участия окружающей среды.
«Представим себе, – писал ом, – совершенно изолированное особенное животное. В него не проникают ни газы, ни жидкости, ни другие вещества. Из него также они не могут и удалиться. Животное пронизывается только лучами света. Встречая тут хлорофилл, растворенный в крови углекислый газ и другие продукты распада тканей животного, они разлагают их, соединяют и в результате дают: кислород, крахмал, сахар, разные азотистые и другие питательные материалы.
Таким образом, наше животное получает все необходимое для жизни. Пища (подразумевается та, что образована в теле действием солнечных лучей – Г.С.) и кислород претворяются в ткани животного. Но последние опять разлагаются на углекислый газ и другие продукты распада (мочевину, аммиак и проч.). Пусть все эти отбросы не выкидываются наружу, а поступают в кровь и остаются в организме. Солнечные лучи опять относятся к ним, как в растениях к газообразному и жидкому удобрению, т.е. преобразовывают их в кислород и питательные вещества, которые пополняют убыль непрерывно работающих частей тела: мозга, мускулов и проч. Этот круговорот совершается вечно, пока самое животное не будет разрушено» [151] [с. 21].
Нетрудно понять, что эту гипотезу К.Э. Циолковского нельзя назвать даже научно-фантастической, поскольку она содержит в себе противоречие второму закону термодинамики. Дело в том, что в этой его схеме продуктов отброса с каждым циклом будет оставаться все меньше, поскольку часть их должна тратиться на процесс жизнедеятельности, и солнечным лучам вскоре нечего станет преобразовывать.
Он считал, что прошедшие эпохи создавали не только плотные, но и «легчайшие существа», которые могли остаться и до настоящего времени на Земле. Он отметил, что: «Есть факты, которым мы не верим, пока сами не подпадем под их влияние. Они говорят за существование, каких то сил, которые узнают наши мысли, вмешиваются в наши дела и проч… я был свидетелем таких явлений только два раза в жизни: недавно и 40 лет тому назад» [151] [151. с. 27].
В работе [94] одно из таких явлений он описал таким образом: «Вот что случилось со мной 31 мая 1928 г., вечером, часов в 8. После чтения или какой-то другой работы, я вышел, по обыкновению, освежиться на закрытый застекленный балкон. Он обращен был на северо-запад. В эту сторону я смотрел на закат солнца. Оно еще не зашло, и было вполне светло. Погода была полуоблачная и солнце было закрыто облаками. Почти у самого горизонта я увидел без всяких недостатков, как бы напечатанные, горизонтально расположенные рядом три буквы: rAy» [94] [с. 22].
Он стал пытаться прочитать это слово. Сначала он думал, что это английское слово рэй – луч, потом он почему-то прочитал его, как «Рай» (а почему не «чай», например? – ПС.)- Под облачным покровом, ниже этого слова, было изображено что-то вроде плиты или гробницы. «Я понял все это так: после смерти конец всем нашим мукам» [94] [с. 23], – написал он.
По его утверждению, в 1885 году он пожелал увидеть облака в виде креста или человека и через несколько недель такое зрелище предстало перед ним, что оказало «громадное влияние на всю [его] жизнь…».
Выше мы не случайно приводили свидетельства самого К.Э. Циолковского о наличии у него нервных расстройств, результатом которых и могли стать эти его ощущения, а он на них «построил» свои научные рассуждения, утверждая при этом, что он не выходит за пределы науки, но «…наше воображение все же дало то, чего нет еще на Земле, но что возможно с точки зрения нашего узкого (так называемого научного) понимания вещества.» [151] [с. 23].
Мистику, фантастику он ставил не только вровень, но и выше науки, лишь бы они были плодом его мышления.
Много недостатков нашел К.Э. Циолковский и у растений. Они используют мало солнечной энергии – большая часть ее идет на перегревание листьев, плодов и пр., испаряют много воды; почва и удобрения несовершенны, состав газовой среды на Земле – неудовлетворительный, неустойчивы они и перед вредителями, сорняками и пр.
Выход из этой ситуации он видел в создании искусственных условий для выращивания этих растений [151].
Мы полагаем, что из сказанного читатели смогли составить себе общие представления о «биологических успехах» К.Э. Циолковского. Дополним только свои впечатления о них суждениями академика А.И. Опарина, проанализировавшего работы К.Э. Циолковского по биологии при издании четвертого тома его «Собрания сочинений» [46].
Он писал, что работы над проблемой происхождения жизни «…показывают, как светлый ум этого глубокого мыслителя позволил ему чисто умозрительно, без специальной подготовки, угадать правильные пути к разрешению поставленной проблемы… В дальнейшем, по-видимому, Циолковский начинает более широко знакомиться с литературой по данному вопросу» [46] [с. 118].
Строго говоря, с этого как раз и следовало бы начинать К.Э. Циолковскому свое исследование, позаботившись при этом о том, чтобы познакомиться с передним краем этой проблемы. Однако он использовал «…популярные статьи, которые излагали главным образом механистические взгляды того времени и неправильно ориентировали автора, сводили его с … пути диалектической трактовки вопроса…» В его работах «…уделяется много места изложению чужих популярных статей, только затеняющих собственные мысли автора».
82
В.Г. Фесенков. Характеристика астрономических работ К.Э. Циолковского. Собр. соч., М.: Наука, 1964. С. 7-15.