Выбрать главу

Уроки прошлого?

Смешно.

Дело семьи шифровальщика Уокера

— Черт побери, каждый раз, когда наш флот проводит маневры, советские корабли маячат рядом и наблюдают! — жаловался американский адмирал своему коллеге.

— Может, это просто совпадение? — не верил коллега. — Какое там, к черту, совпадение! Такое впечатление, что им известны все наши оперативные планы…

Фиксировались и другие неприятные проколы.

Резидент ЦРУ в Сайгоне Теодор Шэкли, подвизавшийся там в бурные 1968–1973 годы, удивлялся, что северные вьетнамцы заранее знали об объектах, намеченных для уничтожения бомбардировщиками В-52, что резко снижало эффективность налетов.

В конце 70-х — начале 80-х наш подводный флот резко активизировался и курсировал около американских баз в Гуаме, Холи Лох, Рота и на тихоокеанском побережье.

В 1968 году американцы специально разработали провокационную операцию: проверить реакцию советских военно-морских сил на маневры американских кораблей, включавших три авианосца, в районе Камчатки.

Никакой реакции не последовало, как будто Советы спали крепким сном и не заботились о своей безопасности.

Если бы утечки касались только флота!

В 1979 году премьер-министр Гренады Морис Бишоп вдруг заявил о заговоре американцев против его правительства и их намерении осуществить переворот. Как об этом стало ему известно, если в планы интервенции был посвящен лишь узкий круг лиц?

Осенью 1980 года после неудачных попыток силой освободить 52 американских заложника, захваченных иранцами в посольстве США в Тегеране, президент Картер вынашивал идею высадки в Иране 5000 хорошо подготовленных «зеленых беретов» и 10 000 резервистов.

Совершенно неожиданно СССР придвинул к иранской границе 22 дивизии, включая две десантные, одновременно усилив космическую разведку в этом регионе. Это несколько остудило горячие головы: а вдруг СССР выполнит старый договор с Ираном о взаимной помощи?

Ясно было, что эти утечки не случайны и враг проник в тайны американских коммуникаций. Но где и как?

Первый слабый намек канул бы в Лету, если бы не дотошная Дженет Фурнье, возглавлявшая отдел жалоб ФБР в Сан-Франциско (к сведению борцов против отечественных стукачей, американцы официально поощряют это полезное для родины дело, в ФБР приходит масса наветоз на соседей, жалоб от одиноких вдов, исповедей алкоголиков, фантазий психопатов, сообщений о преступлениях родственников, друзей и сослуживцев. Вся эта пестрая почта тщательно фильтруется, дабы обнаружить среди навоза жемчужное зерно).

11 мая 1984 года Дженет прочитала написанное на машинке письмо: «Дорогой сэр, я уже несколько лет занимаюсь шпионажем и передал совершенно секретные кодовые книги, технические инструкции к шифровальным машинам, секретные телеграммы и т. д. До определенного момента я не знал, что эта информация передавалась Советскому Союзу, с тех пор меня мучит раскаяние. Наконец я прекратил передавать материалы. Цель этого письма — дать возможность ФБР вскрыть, возможно, важнейшую шпионскую сеть, мне известно, что мой контакт завербовал в нее по крайней мере еще трех человек…»

Далее аноним высказывал желание сотрудничать с ФБР при гарантии полного освобождения от уголовного преследования. Хитрец предлагал общаться через полосу личных объявлений в газете «Лос-Анджелес-таймс» и выбрал себе псевдоним Рус.

Дженет тут же помчалась с письмом к своему боссу, но тот зевнул и сказал, что прочитает его после ланча: письмами шизофреников, одержимых идеей шпионажа, ФБР было сыто по горло.

Когда настойчивая Дженет заставила немедленно прочитать письмо, он напрягся: специальная терминология придавала посланию достоверность.

ФБР срочно дало объявление Русу и предложило поговорить по телефону, естественно, с целью обнаружить номер и установить личность самого Руса, однако на эту удочку он не клюнул и ответил письменно, вновь подтвердив жажду облегчить душу и боязнь преследований.

ФБР не унималось и по объявлению предложило анонимную встречу без всяких условий, но и эта приманка не сработала — Рус отказался от встречи, не ухватился он и за идею встретиться на нейтральной почве в Мексике, хотя полностью идею встречи не отверг.