Я обязан жизнью Морани ди Россо и зажигаю свечи в память о нем. Он был хорошим человеком. Справедливости ради замечу, что любой друг Гуарино просто не мог быть иным. Морани, главный управляющий во дворце Милазии, принял меня на службу по рекомендации Гуарино. Вот почему я находился во дворце в ту ночь, когда девушка убила графа Уберто по прозвищу Зверь.
Должен сразу сказать, что я учился в школе Гуарино вовсе не потому, что мой отец занимал какое-то видное положение в обществе. Когда Гуарино, лучшему человеку нашего времени, предложили открыть школу при дворе в Авенье, он согласился, но с условием: ему позволят принять несколько детей незнатного происхождения – умных и одаренных, – которых он будет обучать наравне с сыновьями и некоторыми дочерями аристократов.
Только благодаря этому я туда и попал. Мой отец был портным в Серессе. Я не стыжусь признаться в этом. Я знаю, кем он был, как знаю, кем был я и кто я сейчас. На меня обратил внимание священник из нашего местного храма у большого канала. Он отметил, что я сообразителен, недурно сложен и благовоспитан, да к тому же легко усваиваю буквы и цифры.
Портные в Серессе (как и в других местах) действительно имеют некоторое положение в обществе. Они вхожи в дома сильных мира сего, беседуют с ними во время примерки, узнают об их делах и потребностях (и это касается не только одежды), а иногда даже формируют эти потребности. В наше время внешний вид при появлении в общественных местах имеет значение. Полагаю, впрочем, что так было во все времена.
По настоянию нашего священника отец упомянул обо мне в письме к одному из своих покровителей, члену Совета Двенадцати, потом священник сам написал письмо этому человеку, и… закрутилось. Я вспоминаю мать в утро моего отъезда – она спасла от кота желтую птичку. Прогнала кота прочь, потом повернулась и крепко обняла меня на прощание. Не знаю, плакала ли она; если и плакала, то уже после того, как я уехал.
У Гуарино в Авенье я провел семь лет. Теперь там, во внутреннем дворике дворца, напротив здания, где раньше размещалась школа, установлен его бюст. Школу давным-давно закрыли. Гуарино умер, мой отец (да хранит Джад его душу) умер – как и многие из тех, кто сыграл важную роль в моей жизни. Это неизбежно, если вы живете достаточно долго.
В школе в Авенье прошло мое детство, там оно и закончилось. Я научился не просто грамотно и красиво писать, но достиг в этом большого мастерства. Научился вести светскую беседу в хорошем обществе и приводить остроумные доводы в споре. Овладел навыками обращения с оружием и освоил новые способы ведения счетов. Научился петь (по правде говоря, посредственно), ездить верхом и ухаживать за лошадьми, что стало величайшей радостью всей моей жизни.
Я научился соблюдать этикет в обращении с вышестоящими, а также с равными мне и подчиненными, – и делать это, по крайней мере внешне, непринужденно. Мне поведали кое-что из древней и новейшей истории Батиары, хоть о событиях нашего времени рассказывали очень осторожно, поскольку кое-что не произносилось вслух даже в нашей школе. В конце обучения я уже помогал присматривать за младшими учениками и не торопился покидать этот тихий уголок.
Некоторые из нас научились читать тексты древних. Мы узнали о лежащем на Востоке Сарантии, Городе Городов – каким он был тысячу лет назад и каким стал сейчас. О том, что в наше время ему угрожают ашариты-звездопоклонники. Мы слушали легенды об императорах и колесничих.
Любовь к языкам и легендам, наряду с посещением дворцовых конюшен Авеньи, во многом объясняли, почему я оставался при своем учителе дольше большинства учеников. Все это – и то, что я его любил.
Я подумывал стать книготорговцем и переплетчиком дома, в Серессе, где торговля процветала, но Гуарино сказал, что мое место при дворе – там я смогу применить то, чему он меня научил, и поделиться своим знанием с другими. Он считал это частью своей задачи – посылать мужчин, а иногда и женщин, в большой мир, чтобы они оказывали влияние, призывали других становиться лучше, несмотря на то, что повсюду царствует жестокость и войны не прекращаются ни в Батиаре, ни за ее пределами.
У тебя будет еще достаточно времени, чтобы издавать и продавать книги, сказал он, если ты решишь, что тебе действительно этого хочется. Но сначала займи положение, которое позволит тебе вернуть кое-что из полученного здесь.
Он написал письмо старому другу, и так Морани ди Россо и Милазия вошли в мою жизнь. Морани предложил мне должность при тамошнем дворе. При дворе Зверя.