Когда Лев, Симонис и Анна дошли до того места, где Меса расширялась, мимо них, высокомерно задрав голову, прошествовал верблюд. За ним шел какой-то человек, согнувшись под огромной кипой хлопка. Центральная улица была заполнена народом. Кроме местных жителей, греков, Анна заметила в толпе мусульман в тюрбанах, болгар с коротко остриженными волосами, темнокожих египтян, голубоглазых скандинавов и скуластых монголов. Женщина спросила себя, не чувствуют ли они себя здесь чужаками, так же как и она. Не пугает ли их этот огромный город, суета, буйство красок, яркие одежды, лавки с разноцветными навесами – пурпурными, синими, золотыми, бледно-розовыми.
Анна не знала, с чего начать. Видимо, придется расспросить прохожих.
– Нам нужна карта, – сказал Лев, нахмурившись. – Город слишком большой, и без нее нам не разобраться, где мы находимся.
– Следует искать приличный жилой район, – добавила Симонис, вероятно, вспомнив о доме, который они оставили в Никее.
Но она хотела приехать сюда почти так же, как и Анна. Юстиниан, брат-близнец Анны, всегда был любимцем Симонис. Служанка горевала, когда он уехал из Никеи, чтобы поселиться в Константинополе. Когда Анна получила последнее, отчаянное письмо о его изгнании, Симонис не могла думать ни о чем, кроме спасения Юстиниана. Лев же, сохраняя хладнокровие, настаивал на том, чтобы сначала спланировать их действия. Он прежде всего заботился о безопасности Анны.
Им понадобилось еще несколько минут, чтобы найти лавку, в которой продавали рукописи. Там они спросили о карте.
– О да, – немедленно отозвался лавочник.
Невысокий, жилистый, с седыми волосами и широкой улыбкой, он открыл ящик, стоявший позади него, и вытащил несколько свитков. Лавочник развернул один из свитков и показал его Анне.
– Видите? Четырнадцать районов. – Он ткнул пальцем в треугольник, нарисованный черными чернилами. – Это Меса, она идет вот сюда. – Лавочник показал на карте. – Тут стена Константина, а там, на западе, – стена Феодосия. Здесь изображено все, кроме тринадцатого района, расположенного на другом берегу Золотого Рога, на севере. Он называется Галата. Но вы вряд ли захотите жить в этом месте. Там селятся одни чужеземцы. – Он свернул свиток и вручил его Анне. – Карта стоит два солида.
Услышав цену, Анна была потрясена и даже заподозрила: лавочник каким-то образом догадался, что она не местная, и решил воспользоваться ее неосведомленностью. Тем не менее она отдала торговцу требуемую сумму.
Они шли по Месе, стараясь не глазеть по сторонам, подобно провинциалам. Вдоль ряд за рядом выстроились прилавки торговцев, укрытые разноцветными навесами. И хотя ткань была крепко привязана к деревянным столбам, она трепетала при каждом сильном порыве ветра, словно была живой и изо всех сил старалась вырваться на волю.
В первом квартале были торговцы специями и благовониями. Воздух тут был напоен чудесными ароматами, и Анна с удовольствием его вдыхала. У нее не было ни времени, ни денег, но она не могла оторвать взгляд от этого великолепия. Ничто не сравнится с шафраном насыщенного желтого цвета, с богатыми оттенками коричневого мускатного ореха… Анна знала лечебные свойства этих специй – даже экзотических. Дома, в Никее, ей приходилось заказывать их и дополнительно платить за доставку. А здесь они лежали на прилавках, словно самый обычный товар.
– В этом районе много денег, – заметила Симонис с оттенком неодобрения.
– И, что еще важнее, у его обитателей уже наверняка есть свой лекарь, – добавил Лев.
Они оказались среди лавок парфюмеров. Тут было больше женщин, чем в других кварталах. Многие из них явно были богаты. Они облачались в традиционные далматики[3], закрывавшие тело от шеи почти до земли, а волосы прятали под головными уборами и покрывалами. Мимо, улыбаясь, прошла какая-то женщина, и Анна заметила, что у нее очень аккуратно подкрашены брови и ресницы. На губах была красная глина, благодаря чему они выглядели очень яркими.
Анна услышала смех незнакомки, когда та встретилась с подругой. Женщины стали вдвоем выбирать благовония. Их парчовые наряды, украшенные вышивкой, трепетали на ветру, будто лепестки цветов. Анна позавидовала беззаботности этих женщин.
Ей придется искать пациентов победнее, как женщин, так и мужчин, иначе она никогда не узнает, почему Юстиниан, который раньше был фаворитом при императорском дворе, в мгновение ока попал в опалу, а затем отправился в ссылку. Хорошо хоть остался жив. Что произошло? И что ей сделать, чтобы добиться справедливости?
3
Далматика –