- Грёбаные гастарбайтеры! Слава России!
Манчестер почувствовал, как грудь его прожигает раскаленное сверло. Один раз, второй... От нестерпимой боли все вокруг расплылось и потемнело. Вдруг он обнаружил, что лежит на диване. Кореш Дуремар смотрит на него с пола стеклянными глазами. В меркнущем мозгу Манчестера еще успела появиться дурацкая фраза, невесть как застрявшая в его памяти: «Русские своих не бросают!» Он непроизвольно вздрогнул несколько раз и умер. Его неполучившаяся жизнь закончилась.
Чипиздрики принялись искать...
7. На следующее утро
Несмотря на вечернюю трагедию, равнодушный вторник все равно наступил ровно в полночь. Утро тоже не подвело - прохладное питерское солнце осветило небосвод в урочное время. В общем, жизнь шла своим чередом. Два мертвых терпигорца зябли на холодных железных столах в морге и ждали своих вивисекторов. Майор Траулько сидела в управлении полиции за столом с печеньем, конфетами и чаем и красила слипающиеся от недосыпа глаза.
Точно в шесть часов мобильник Траулько задергался в припадке трудолюбия. Совсем не вовремя. Видимо руководство тоже провело бессонную ночь и ему не терпелось. Траулько сдержанно доложила, что ее подручные облажались.
- Ну найди новых, - равнодушно предложило руководство.
- Проблема в том, что никто не знает, где теперь бриллиант, - нервно сказала Траулько, обрезая маникюрными ножничками заусенцы на пальцах.
- Может быть, «камень» забрали убийцы? - спросило руководство.
- Скорее всего, так. Наши ребята нашли под шкафом пустую коробочку из-под «Сверкающего Могадишо». Мне Манчестер успел сказать, что «камешек» у него.
- А что он еще тебе сказал? - поинтересовалось руководство.
- Да, в общем-то, больше ничего. Нет, вспомнила! Манчестер сказал: «Главное, по дороге со страху не обосраться». Что-то типа того.
- Это ключевая фраза! Тонкий намек! - оживилось руководство. - Теперь все ясно. Что же ты сразу-то не сказала?
- И что в ней ключ? Какое слово?
- Сама подумай, майор! Почему он боялся, извини за мой бурятский, обосраться?
- Манчестер мог бояться от страха. Он вообще был не герой. Или съел что-нибудь не то? - неуверенно предположила Траулько.
- Именно! Съел! Он спрятал «Сверкающий Могадишо» в желудке! Проглотил, как нигерийский наркокурьер. Знаем мы такие трюки!
- И что мне теперь делать? - растерялась Траулько. - Когда начнут проводить вскрытие, то бриллиант обязательно найдут.
Руководство на минуту задумалось.
- В общем, так. Если хочешь получить повышение, остальные сорок тысяч и мою крепкую мужскую дружбу, отправь тело с бриллиантом мне в Москву. Я думаю, это будет самым надежным вариантом. Незачем заранее доставать из уголовного брюха мой «Сверкающий Могадишо». Пусть труп послужит сейфом, ха-ха! Короче, майор, жду бриллиант не позднее понедельника.
- Будет сделано, - пообещала Траулько. Она уже собиралась закончить разговор, но руководство вдруг спросило с подозрением:
- Надеюсь, Фрутков, этот жадный урод, зачатый пьяным свекловодом, ни о чем не догадывается?
- Я думаю, нет, - покривила душой Траулько.
- Ну, хорошо. Тогда действуй, майор!
Отдав цэу[2], руководство занялось своими руководящими заботами, а Траулько - своими мелкими.
На утренней оперативке подполковник Пучегоров, грозно окаменев лицом, попросил Траулько поработать до вечера - коллега, который должен был ее заменить на дежурстве, приболел. Или ушел в очередной запой, что тоже было вполне вероятно. Как известно, просьба начальника - это вежливый приказ, поэтому Траулько, с показным энтузиазмом, согласилась, ехидно гаркнув про себя: «Яволь, мой фюрер!»
- Я понимаю, Ольга Владимировна, что вы устали, что у вас семья, что вы женщина, но настоящих женщин в полиции нет. Есть сотрудники. Добросовестные и... остальные. Полиция - это ежедневный тяжелый труд! Не стоит забывать, товарищи офицеры, что именно труд из обезьяны сделал человека, хотя из коня - транспорт. Но тут уж кому как повезло, - веско произнес Пучегоров, глубокомысленно оглядывая своих подчиненных. На лице подполковника глубокомыслие было написано постоянно, но только на лице. Внутрь оно не проникало. Заместитель Пучегорова, похожий на отвлеченную идею, прилежно пошелестел служебными документами. Остальные не реагировали никак.