- Смотри сам, дрыщ! Не отдашь «Сверкающий Могадишо», тебе родная земля стекловатой покажется! А будет все по-хорошему, я, кроме денег, тебе еще нарядную хохлостанскую вышиванку подарю. Что ты на это скажешь, пан Фрутко?
Пограничник замолчал, явно рассчитывая на бурные аплодисменты, но напрасно. Фрутков не согласился бы с заманчивым предложением, даже если бы горькие морщины вокруг рта остались у него на всю жизнь. «Как все же трудно быть тем, кем хочешь!» - с неодобрением подумал он, а вслух твердо сказал:
- Нет! Не могу.
- Напрасно ты со мной бодаешься, дрыщ, - примирительно прогудел Пограничник. - Повторяю для тех, кто в танке: верни мне «Сверкающий Могадишо»! Ты ведь ничего не теряешь. Свои рупии «отобъешь» да еще и приобретешь мою вечную дружбу.
- Не отдам, товарищ генерал. Что-нибудь другое - можно обсудить, а этот «камешек» не могу.
- Ладно, дрыщ. Немного времени у тебя еще есть. До понедельника. Кстати, ты вроде в институте культуры и отдыха занимался? Материалистическую диалектику не забыл? Сегодня лидер, завтра пидер! Я тебе в Пермский край ватный пояс верности пришлю. Защищать честь и достоинство. Достоинство спереди, честь сзади.
Пограничник гулко захохотал. Фрутков обиделся и подумал: «Хрен тебе от ожившего мамонта, а не бриллиант!» Но руки у Фруткова затряслись. Пограничник угрозами зря не бросался.
- Подумай, дрыщ, а я тебе позже снова позвоню.
Пограничник вернулся к своим дерьмовым делам, а сердитый Фрутков позвонил Большому Плохому Парню. Обстоятельство времени начало играть роль, поэтому пора было узнать, как идут дела у Изверга.
- Привет, Мося, - прошептало в телефон человечище. - Еще не надумал приобрести парочку шедевров живописи?
- Сейчас мне не до картин, - раздраженно ответил Фрутков и спросил:
- Ты не в курсе, где Изверг?
- Там, где ему и положено быть. Прямо за спиной клиентов.
Фрутков почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок. Чтобы избавиться от дискомфортного ощущения, он все так же раздраженно сказал:
- Время-то идет, ёпта! Когда же будет результат?
Большой Плохой Парень приглушенно засмеялся.
- Жуй свои ананасы, Мося, и ни о чем не беспокойся. Изверг уже нашел этих лохов. Он рядом с ними, но они об этом еще не знают. Очень скоро тигр прыгнет.
- Надеюсь, что это произойдет еще до моего выхода на пенсию, - не удержался от сарказма Фрутков. Человечище ласково прошелестело:
- Ну что ты, Мося. Не огорчайся. Лучше почитай чего-нибудь. Кстати, у меня есть для тебя несколько бессмертных шедевров литературы. Мне знакомые писаки предложили. Я мог бы загнать тебе шедевры с небольшой скидкой, как оптовому покупателю. Что ты на это скажешь?
- Какие хоть книжки-то? - неохотно спросил Фрутков, поднимая бокал с хересом семьсот лохматого года. Ему нужно было успокоить нервы.
- Да там много всяких раритетов: «Щи и меч», «Как закалялась дурь», «Гулливер в стране большевиков», «Куда нам пристроить Россию» и, как специально для тебя, «Вавилонский Талмуд». С автографом автора!
- А это, правда, раритеты? - что-то засомневался Фрутков. - Я в литературе не очень.
- Конечно раритеты! Сами же писаки гарантируют. Гарантия на бумагу три года. На обложку пять лет. Все по-пацански.
- Ну, я не знаю.
- Чего ты не знаешь? - усмехнулся Большой Плохой Парень. - Бери, не сомневайся! Хотя бы пустые места на полках в своем кабинете закроешь.
Голос человечища был так убедителен и настойчив, что Фруткову пришлось скрепя сердце пообещать:
- Ладно, я подумаю.
Едва Фрутков положил телефон на стол, чтобы заняться пингвиньими яйцами, как не вовремя позвонила симпатичная майор Траулько. Несмотря на то, что она как раз помыла голову и укладывала волосы, Траулько не стала откладывать дело в долгий ящик и сообщила Фруткову нездешним голосом о том, что Куала и Лумпур задержаны гаишниками.
- Вашим людям крупно не повезло. Они попались единственному от Питера до Москвы неподкупному инспектору ГАИ. Он не входит в девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента дружного коллектива полицейских единомышленников. Вы знаете, я начинаю волноваться за благополучный исход, - с беспокойством сказала Траулько, включая фен. Некоторое время Фрутков слышал в трубке лишь гудение. Когда фен перестал работать, Фрутков спросил:
- Вы сможете помочь?