— Я намерен выполнить мои свадебные обеты.
Она бросила на него веселый взгляд. «Особенно ту часть — о том, чтобы почитать меня своим телом».
— Я велел оседлать пару лошадей. Сегодня во второй половине дня мы объедем все наши угодья.
Пока Джорджина знакомилась с прислугой Нортхемптона, еще одного имения Расселлов, Джон ушел с главным управляющим. На другой день они с Джоном поехали верхом по имению, останавливаясь, чтобы посетить ферму каждого арендатора. Пока Джон беседовал с работниками, Джорджина разговаривала с их женами. Она чувствовала, что женщины что-то скрывают, и убедила пару фермерских жен объяснить причину своего недовольства.
Она добилась их откровенности, и вечером за обедом рассказала все Джону.
— Главный управляющий принуждает некоторых молодых женщин спать с ним. Когда один из фермеров стал возражать, он согнал с земли всю семью.
Джорджина никогда еще не видела Джона в такой ярости. Он встал из-за стола так резко, что стул упал на пол.
— Почему же работники мне ничего не сказали?
— Ты же герцог Бедфорд, Джон. У тебя такой мрачный, опасный вид, что это действует на людей устрашающе. Из-за главного управляющего мужчины не верят власти, а женщины боятся ее.
Джон вышел из дома и вернулся с младшими управляющими, чтобы поговорить с ними в библиотеке. Потом все они ушли, и Джона не было дома чуть ли не до полуночи. Джорджина уже легла спать, а Джон, когда вернулся, взял ее за руку и извинился.
— Дурацкое получилось у нас свадебное путешествие. Я прошу прощения, Джорджи.
— Ты сделал меня герцогиней Бедфорд. Благополучие наших людей — это наша общая ответственность. Не думай, пожалуйста, что ты должен отгораживать меня от неприятных или грязных вещей, которые имеют место. В моем положении есть много преимуществ; будет только справедливо, если я возьму на себя часть твоего бремени.
На другой день одна из женщин рассказала Джорджине, что произошло.
— Его светлость Бедфорд уволил этого злобного негодяя немедленно, миледи, но перед этим избил до полусмерти.
Обдумывая эти сведения, Джорджина поняла, что вовсе не удивлена. Она всегда чувствовала, что Джон способен побить человека, если для этого есть основание.
Герцог и герцогиня Бедфорд вернулись в Уоберн всего за один день до того, как младший Джон вернулся на каникулы из школы. Поскольку Джонни был необычайно умным мальчиком, его учителя решили, что ему не нужно писать экзаменационные работы, и поставили ему проходные баллы по всем предметам.
— До приезда Уильяма и Френсиса Джон будет в моем распоряжении, — сказала Джорджина по дороге в Лондон. — Мне понадобится экипаж, чтобы ездить за покупками.
Джон сдвинул темные брови.
— Надеюсь, речь идет о покупках для тебя. Мне бы не хотелось, чтобы ты портила мальчиков.
— Вздор! Я твердо намерена их испортить.
— Тебе нравится насмехаться над моей властью. Я знаю, что ты дерзкая девчонка, Джорджи, но я не позволю тебе меня тиранить, — предупредил Джон.
Джорджина напустила на себя покаянный вид.
— Обещаю выслушивать со вниманием все ваши приказания и команды, ваша светлость.
Но она так и не смогла удержаться, чтобы не бросить ему вызов, и сказала, кривя губы:
— А потом буду делать так, как мне хочется!
— Неисправимая девчонка, — пробормотал он.
Когда они приехали в дом на Расселл-сквер, Джон вышел из кареты.
— Я велю лакею сопровождать вас и носить ваши покупки.
Джорджина вздернула подбородок и сказала задиристо:
— Не уверена, что мне хватит одного лакея. Мне нужно купить очень многое.
Через несколько минут появился лакей в сопровождении горничной, которая присела в реверансе и сказала, что ее зовут Энни. Когда слуги заняли свои места в карете, Джорджина благосклонно улыбнулась им, но в глубине ее все кипело. «Если он надеется, что я буду терпеть присутствие сопровождающих, он сильно ошибается. Когда вернусь, я скажу ему, что об этом думаю!»
Следующие четыре часа Джорджина покупала книги, карты, рисовальные принадлежности, игры и головоломки.
Когда она вернулась на Расселл-сквер, Джон посмотрел на часы и нахмурился.
— Вы опоздали.
— Как это я могу опоздать, если мое время принадлежит мне? — с вызовом спросила Джорджина. — И раз уж мы об этом заговорили, я совершенно не понимаю, зачем ты велел Энни ехать со мной. Разве только чтобы она за мной шпионила?
— Джорджина, принято, чтобы леди повсюду сопровождала горничная.
— А я намерена немедленно покончить с этим обычаем. Я не ребенок, а замужняя женщина. Мне не нужны дуэньи.
Они обедали втроем. Всем было очевидно, что Джонни рад тому, что занятия в школе закончились, и он проведет лето в своем новом доме в Уоберне.
Джорджина слушала с восторгом, когда он перечислял все, что хотел сделать во время каникул. Он был также в восторге от того, что в августе ему предстояло отпраздновать свой десятый день рождения.
— А когда мы поедем домой? — с нетерпением спросил он.
Джорджина посмотрела на Джона.
— Я за то, чтобы уехать сегодня вечером.
— Я тоже! — согласился Джонни. — Можно, папа?
Джон поднял руки, показывая, что сдается.
— Поскольку я в меньшинстве, что еще мне остается делать?
— Ура! Ура!
Было уже поздно, когда они приехали в Уоберн. Джонни крепко спал на сиденье кареты. Джон отнес сына на кровать, и Джорджина помогла уложить его спать.
— Я тоже иду спать. Завтра нас ждет много дел… Как будет интересно! Мне не терпится!
Джон взял ее на руки и отнес в их спальню.
— Тебе не нужно ждать до завтра, чтобы было интересно. Я никогда еще не спал ни с одной мачехой. Держу пари, это будет полезный опыт.
— Бедфорд, ты начинаешь увлекаться азартными играми!
Глава 29
— Это и в самом деле все мне? — спросил недоверчиво Джонни.
Он сидел в постели и смотрел на груду книг.
— А ты открой и посмотри, — сказала Джорджина.
Он открыл обложку первой книги.
— Здесь написано: «Лорду Джону от леди Джорджины». Кто это — лорд Джон?
— Лорд Джон — это ты… Лорд Джон Расселл. Разве ты не знал?
— Я никогда об этом не думал. Большое спасибо за книги, Джорджи. Лучшего подарка на день рождения ты не могла бы мне сделать.
— Это не подарок на день рождения… это один из подарков по случаю твоего приезда домой. Поспеши одеться. Когда позавтракаешь, мы поедем и выберем для тебя какую-нибудь зверушку.
Джонни разволновался.
— Я сам смогу выбрать?
— В разумных пределах. Не думаю, что твой отец отнесется одобрительно к тому, что по священным залам Уоберна будет бегать коза, но тебе разрешили выбрать любую собаку, какая понравится.
— А кошку? В последний свой приезд сюда я подружился с полосатой кошкой, что живет на конюшне. Она очень славная.
— Великолепный выбор. А как ты ее назовешь?
— Ммм, поскольку раньше Уоберн был аббатством, а кошки любят верховодить, я, наверное, назову ее Аббатисой.
Джорджина рассмеялась.
— Ты пошел в отца, Джонни… У тебя есть чувство юмора, только ты его скрываешь!
* * *
— За неделю, что Джонни прожил здесь, вы с ним стали неразлучны.
Джон снял жену с седла, после того как она во второй половине дня ездила кататься верхом.
— Разве это не чудесно? Я его просто обожаю.
— Это чувство взаимно. Когда я укладывал его спать вчера вечером, он спросил меня, можно ли ему называть тебя мамой.
Ошеломленная, Джорджина поднесла руку к горлу.
— Но ведь их мать Элизабет. Я никогда не посягну на ее место.
Лицо у Джона словно окаменело.
— Не будем говорить о ней.
Джорджина и виду не подала, что ее это ранило, и быстро заговорила о другом:
— Завтра у Френсиса и Уильяма завершаются экзамены. Почему бы тебе не съездить в Лондон за ними, а я подожду здесь? Вы сможете некоторое время побыть друг с другом без посторонних.