Отец всегда советовал ей доверять своим инстинктам. «Верь тому, что у тебя внутри», – говорил он, растягивая слова, как обычно это делали на юге Америки. НоЛондон не Америка.
Когда они вошли в гардеробную, Флоренс прошептала:
– Сегодня здесь политический вечер. Не показывайте, что вам скучно, если речь зайдет о политике и о парламенте.
– Напротив, мне это интересно, – возразила Софи, – я даже читала некоторые речи в газете.
– Прекрасно, но не притворяйся, что ты разбираешься во всем этом.
Софи хотела ответить, что она вообще никогда не притворяется, но Флоренс и Беатрис уже пристально рассматривали платье мисс Везерби.
– Она таких платьев никогда раньше не носила, – заметила Флоренс.
Платье было с весьма откровенным низким декольте, очень похожее на то, в котором Софи приехала на бал в Уэлдон-Хаус, где она танцевала с Джеймсом.
Флоренс подмигнула Софи:
– Ты уже становишься законодательницей мод. Так и должно было случиться. Скоро все будут искать твои портреты в витринах магазинов рядом с другими английскими красавицами.
Они вошли в огромный, ярко освещенный зал, и примерно в течение часа Софи беседовала то с одним джентльменом, то с другим. Здесь собралось много политиков, как из палаты общин, так и из палаты лордов, а кроме того, множество банкиров, журналистов, их жен, сестер, матерей и тетушек. Это было самое большое сборище людей, на каком доводилось присутствовать Софи.
Поскольку все мужчины были одеты одинаково, ей не сразу удалось обнаружить того, кого она искала. От черных фраков, белых рубашек и белых жилетов рябило в глазах. Что, если он вообще не пришел, подумала Софи, и тут Беатрис шепотом произнесла:
– Смотри, вон стоит герцог!
Она сказала это так, как будто, гуляя в Центральном парке Нью-Йорка, увидела куропатку.
Софи приняла равнодушный вид и кивнула:
– Да, верно.
У Беатрис от удивления расширились глаза.
– И это все, что ты можешь сказать?
Софи усмехнулась и открыла свой веер.
– А разве этого мало?
Прошло еще около получаса, прежде чем Софи оказалась в том же конце зала, где находился герцог. Даже в столь изысканной толпе он выделялся и выглядел импозантным и величественным.
Герцог был увлечен разговором с каким-то джентльменом, но когда он поднес к губам шампанское, Софи через стекло бокала увидела блеск в его зеленых глазах за темными густыми ресницами. Она откровенно улыбнулась ему, и когда он в ответ наклонил голову, многозначительно подняв бровь, Софи почувствовала, что у нее подкосились колени. Ей безумно хотелось поговорить с ним в этот вечер. И еще ей хотелось быть достаточно близко от него, чтобы видеть глубину его глаз. А больше всего ей хотелось услышать его голос, произносящий ее имя.
Через несколько мгновений герцог уже стоял рядом с ней, высокий и учтиво улыбающийся. Поздоровавшись со стоявшим рядом банкиром, герцог обменялся с ними несколькими незначительными фразами, а затем обратился к Беатрис:
– Не возражаете ли вы, если я рискну похитить вашу дочь на некоторое время? Я хотел бы представить ее моей младшей сестре, которая давно хочет познакомиться с Софи.
Лицо Беатрис осветилось радостью, как будто внутри у нее загорелась лампа.
– Ну конечно, нет, ваша светлость! Я уверена, что и Софи будет рада.
Кивнув, Джеймс предложил Софи руку, и они вместе пошли через зал.
– Рад, что вы пришли, – тихим голосом проговорил он, – я рассчитывал увидеть вас здесь.
– Я тоже надеялась, что вы придете... Разумеется, Софи могла бы сказать намного больше – сказать, что она не в состоянии думать ни о чем, кроме него, с того момента, когда они расстались на пороге дома графини, и что ей безумно хочется, чтобы он обнял ее и поцеловал прямо сейчас, в этом зале, и чтобы она смогла избавиться от этого болезненного ощущения «разъединенности».
Они подошли к молодой леди, той самой, обаятельной темноволосой девушке в светлом кремовом платье, которой герцог улыбался на балу у Уэлдонов. В этот вечер на ней было красивое голубое платье.
В тот момент, когда Софи поняла, что это сестра Джеймса, она почувствовала несказанное облегчение.
– Лили, я хочу представить тебе миссУилсон из Америки. Мисс Уилсон, это моя сестра, леди Лили Лэнгдон.
Софи протянула девушке руку:
– Мне очень приятно познакомиться с вами, леди Лэнгдон.
Джеймс наклонился к Софи и прошептал ей на ухо так, чтобы больше никто его не слышал:
– Правильная форма обращения – леди Лили.
Ощутив теплоту его дыхания, Софи вздрогнула.
– Леди Лили, – произнесла она, нисколько не смутившись тем, что он ее поправил. Наоборот, она была благодарна герцогу за то, что он пытался ей помочь.
– Лучше просто зовите меня Лили, – проговорила девушка.
Обе улыбнулись, и Софи показалось, что, если ей удастся поближе познакомиться с сестрой герцога, у них непременно установятся добрые отношения.
– Мне очень понравилось ваше платье. – Лили улыбнулась, и после этого они несколько минут говорили о новых веяниях в моде, в то время как Джеймс молча стоял и слушал.
– Не пора ли нам пройти к буфетному столу и посмотреть, что там есть? – предложила Лили. – Я, кажется, проголодалась.
– Не возражаю, – с улыбкой ответила Софи.
Сквозь толпу они направились к длинному, покрытому белой скатертью столу, на котором рядом с красивыми декоративными тарелками была расставлена самая разнообразная еда. Джеймс последовал за ними. Устрицы, салат из омаров, свежие, красиво нарезанные фрукты и гроздья винограда лежали на серебряных тарелках и в больших китайских вазах. Пирожные, конфеты, бисквиты, покрытые кремом, располагались вокруг красивых скульптур, сделанных из сахара. Софи, Джеймс и Лили шли вдоль стола, выбирая еду, беседуя и смеясь, и Софи хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.
Потом они прошли в маленькую гостиную, где было меньше народу. Лили и Софи уселись на диванчик возле стены, Джеймс же устроился на стуле напротив них. За его спиной виднелась красиво освещенная оранжерея, выглядевшая как зеленые джунгли.
Во время общего разговора Софи почувствовала какое-то скрытое напряжение между братом и сестрой и заметила раздражение, промелькнувшее в глазах девушки. Она предположила, что они недавно поспорили о чем-то весьма серьезном.
В это время еще две юные леди вошли в гостиную.
– О, смотрите, это Эвелин и Мэри! Я должна подойти и поздороваться с ними. – Лили встала и направилась к своим приятельницам, а Софи осталась наедине с Джеймсом, у огромного мраморного камина, в котором не было огня.
– Ваша сестра – очень обаятельная девушка, – заметила Софи.
– Да, но она своенравна и чересчур легкомысленна.
Взглянув на Лили, весело болтавшую с подругами, Софи подумала, что, возможно, Джеймс прав.
– Я почувствовала, что между вами не все в порядке. Она чем-то обеспокоена.
Джеймс тоже посмотрел на сестру – ее красивый профиль удачно освещали ярко горящие свечи.
– У нас недавно был неприятный разговор относительно ее замужества.
Софи постаралась не показать, что была шокирована.
– Замужества? – переспросила она. – Но ведь ваша сестра – совсем еще ребенок!
– Именно это я и пытался ей объяснить. Мать отдала бы ее замуж не сегодня, так завтра, если бы могла, но я сказал Лили, что ей рано об этом беспокоиться. Вот только она не поняла, что я на ее стороне, и обиделась на меня. Ей показалось, что я считаю ее еще не созревшей для настоящей страсти.
Софи сочувственно улыбнулась:
– Пусть она разберется сама. Уверена, со временем ваша сестра встретит кого-нибудь вполне достойного, кто окажется подходящим кандидатом для нее.
Джеймс внимательно посмотрел на Софи. Черты лица его смягчились, и он добродушно улыбнулся: