Не намекала ли Сэм, что она должна купить именно «Грантвуд студию»? Купить ее для них обеих? Или же она говорила просто так, как с ней нередко бывает, когда ей нравится болтать?
Но Сэм только что спросила у нее, на чьей она стороне и поможет ли она ей. Может, это и была та самая помощь, на которую она намекала? Но Хани никогда не приходила в голову такая мысль. Раньше всего ей хотелось иметь свою студию. И действительно ли ей так уж хотелось «ставить клизму» Джошуа?
Хани молилась про себя, чтобы Нора, которая была намного умнее их, сделала бы то, что надо, и как можно скорее. «И пожалуйста, милый Боженька, сделай так, чтобы те слухи, которые до меня дошли, оказались бы ложными!»
Погруженная в свои мысли, она вздрогнула, услышав резкий хриплый смех Сэм:
— С самого первого дня, как я встретила Нору, я молилась только об одном — чтобы папа с ней развелся. Но теперь я вижу, что развестись с ней надо мне, и если я в конце концов заполучу «Грантвуд студию», то постараюсь сделать так, чтобы не видеть ее до конца своих дней.
— Но все это время, Сэм, с тех пор как умер твой отец, даже с тех самых пор, как ты стала достаточно самостоятельной, тебе вовсе не обязательно было жить здесь или разговаривать с ней. Никто же тебя не заставлял приезжать сюда. По правде говоря, Сэм, я никогда не могла понять, почему ты все время приезжаешь в Грантвуд Мэнор.
— Это мой родной дом, — с вызовом ответила Сэм.
— Уже нет. И если бы тебе не хотелось встречаться с Норой…
— Это все из-за моего наследства, как ты прекрасно знаешь. Я должна поддерживать с ней отношения, разве не так?
— Совершенно необязательно делать это лично.
— Посмотри на это иначе, Хани. Ты хотела развестись со своим мужем, так?
Хани пожала плечами.
— Но ты же не просто взяла и ушла из Краун Хауса, правда? И ты не просто ушла из «Ройял продакшнз», хотя с точки зрения закона ты никогда не владела даже долей студии, правда? Ты стала бороться за то, что принадлежит тебе. Почему же ты думаешь, что я просто так уйду из этого союза с Норой, не получив своей доли имущества, не получив своего «блестящего развода»? Такого же, как у тебя, такого же, какой в свое время получила сама Нора?
Хани не знала, что ответить. Возможно, Сэм и была права. Бывают разные браки, значит, бывают и разные разводы тоже….
— Похоже, что кто-то наконец пришел нас искать, — прошептала Хани, когда в дверь настойчиво постучали.
Сэм прижала палец к губам:
— Ш-ш-ш-ш!
Но Хани чувствовала себя неловко, улизнув от гостей с приема, устроенного в ее честь. Они с Сэм были уже не девчонками-школьницами, чтобы играть в глупые игры. А что, если это Нора? Если не Сэм, то она-то должна отозваться.
Она уже было поднялась с дивана, чтобы пойти к двери, но Сэм толкнула ее обратно. Они начали возиться, потому что Сэм пыталась закрыть ей рукой рот, чтобы она молчала, обе беззвучно смеялись, пока стук в дверь не перешел в грохот и они услышали резкий и хрипловатый голос:
— Откройте, я знаю, что вы обе здесь! Сэм! Хани! Впустите меня!
Сэм бросилась к двери, быстро отперла ее, и Бейб, с аккуратной шапочкой черных волос и ровной челкой, в великолепном бледно-желтом костюме — несомненно от Шанель, — ворвалась в комнату, стуча высокими каблуками по натертому полу. Но несмотря на утонченно-элегантный вид, в ней чувствовался какой-то надрыв, и очень темные очки, какие носят хиппи, совершенно не соответствовали ее сдержанно-стильному виду, нарушая гармонию.
— Что это ты загородилась? — с улыбкой спросила Сэм. Бейб не носила темных очков, которые когда-то были неизбежной принадлежностью ее туалета, со школьных лет.
Казалось, вопрос озадачил Бейб, как будто бы она забыла, что на ней очки. Она сдернула их, и они увидели, что темно-лиловая тушь размазалась вокруг ее глаз, нервно блестящих на идеально подкрашенном лице.
— Бейб! Что случилось? — бросилась к ней Хани. — Где ты была? Мы так волновались из-за тебя!
— Мне пришлось голосовать и ехать на попутке сюда из Голливуда…
— Ты ехала на попутных от Голливудского бульвара в своем шикарном костюме? — завопила Сэм, затем резко себя оборвала: — Хани, налей ей чего-нибудь выпить. А теперь садись, Бейб, и расскажи нам, что произошло.
— В конце концов, меня подвез какой-то парень в клубном пиджаке Бруклинского колледжа в красном «феррари». Это было первое предложение от человека, который хотя бы наполовину выглядел нормальным.
— Так что же произошло?
— Ничего не произошло. Он не был извращенцем, если вы это хотите спросить. Он не сделал ничего, просто привез меня сюда.