— Так и есть.
— Мне надо еще позвонить.
— Я же вам не запрещаю. Просто стою.
Я плотно закрыл дверь будки. У меня было только три четвертака. Я опустил одну монету в щель, связался со справочной и спросил номер отеля, в котором я сейчас находился. Потом набрал номер портье и попросил позвать охранника, да побыстрее. Заплатив за десятицентовый звонок двадцать пять, я почувствовал себя страшным богачом. Портье спросил:
— Кто его просит?
— Полиция! — рявкнул я.
Портье поманил моего соглядатая, и, пока тот шел к стойке, я повесил трубку и вышел. Только теперь мне вдруг стали понятны все страхи Роуз. Охранник отеля ни с того ни с сего пристально наблюдает за человеком, зашедшим в телефонную будку позвонить… Этот человек — я… и вот уже меня бьет нервная дрожь. Но ведь этот гостиничный охранник вел себя совершенно нормально. Или нет?
Я присел на скамейке на набережной и докурил сигару. Я смотрел на звезды и на прибой — и мечтал опять оказаться вместе с Роуз на борту «Морской принцессы», подальше от всех этих передряг.
Я вернулся в отель, и ночной портье с ехидцей проинформировал меня, что миссис Андерсон не появлялась и не звонила. Я взял ключ и поднялся в номер. Когда я открыл дверь, моим глазам предстал сущий бедлам. Матрасы были вспороты, сумки вытряхнуты, ящики письменного стола выдвинуты. Как последний болван, я шагнул вперед и услышал за спиной свист дубинки, после чего провалился во тьму.
Когда пелена мрака спала с моих глаз, я успел заметить убегающего человека, причем он прихрамывал на одну ногу. Голова гудела и вибрировала, как сдыхающий движок. На макушке вспучилась гигантская шишка, и, дотронувшись до нее, я не смог сдержать вопля. Мой бок был точно охвачен огнем. Эта скотина лягнула меня ботинком. Я долго приходил в себя. Поднявшись на ноги, я проковылял к кровати. Мои колени дрожали мелкой дрожью, и я тут же вспомнил свои борцовские подвиги — как я на ватных ногах уходил с ковра. Я присел на край кровати и стал ждать, пока голова вернется в нормальное состояние. Только бы не было сотрясения мозга… Я пошарил по карманам — бумажник с деньгами был на месте.
В ванной я подставил руки под струю холодной воды. Провел пальцами по голове. Крови не было. Я расстегнул рубашку. Левая половина торса посинела, но ребра оказались целы. Я помочился. Не считая острой боли в почках, все было в порядке. Я приложил намоченное водой полотенце ко лбу.
Заперев дверь номера, я спросил у мальчишки-лифтера, не видел ли он хромоногого мужчину. Он отрицательно помотал головой. Впрочем, я не мог сказать, точно ли видел хромого.
Я задал тот же вопрос портье.
— В течение последних двух часов никто не входил и не выходил, кроме вас. Что-то случилось, сэр?
— Нет.
Я двинулся к входной двери. Он, окликнул меня:
— У вас расстегнута рубашка, сэр!
Я застегнулся и вышел на улицу. На горизонте появилась бледная полоска света. Морской воздух был лучшим лекарством. Меня обуревали противоречивые чувства: страх, недоумение и — впервые за все время своей интрижки с Роуз — злость. Я отправился к центру города и нашел автобусный вокзал. Разменяв доллар, я снова позвонил в судоремонтную. Мне ответил тот же сонный голос, но когда я представился, голос ожил:
— Ах, это вы, мистер Уэйлен! Мне бы не хотелось выглядеть старым ворчуном, но… Я же сказал вам, что очень поздно лег. Мне необходим сон. То вы меня поднимаете, то, понимаешь, не успел я глаз сомкнуть, приходит ваша жена, теперь опять вы…
Я ощутил прилив сладчайшего восторга.
— Послушайте, вы заработаете десять долларов, если позовете ее к телефону!
— А, хорошо, мистер Уэйлен. Ждите!
Минут этак через пятнадцать Роуз подошла к телефону. Дожидаясь ее, я чуть ли не пел. Я снова обрел самодовольную уверенность в себе. До Эсбюри — а это в тридцати милях отсюда — я бы добрался вмиг. Да если надо будет, я зафрахтую катерок и рвану прямо туда. Я резко обернулся — не наблюдает ли кто за мной? От этого поворота мою ушибленную голову словно пробил разряд тока.
Тут меня осенили еще две идеи. Я все еще кипел яростью по поводу поставленной шишки, и мне хотелось наказать виновника. Раз Роуз на яхте в безопасности, думал я, можно бы сгонять в Нью-Йорк и поискать обоих «Кислых», которых я нашел в телефонной книге, и возможно, разгадать эти тайны. Другая идея заключалась в следующем: мне необходимо распутать этот клубок по крайней мере, предпринять попытку. Теперь, будучи уверенным, что федеральный агент и впрямь охотился за Роуз, я хотел раз и навсегда выяснить, в чем же она замешана. Дело тут было вовсе не в моем страхе. То есть даже если она и объявлена в национальный розыск, думал я, все равно я ее не брошу. Но лучше бы знать, с чем я имею дело. И вот мне представился, похоже, последний шанс это выяснить. Мне надо ехать в Нью-Йорк и посмотреть, куда выведет тонюсенькая ниточка, тянущаяся от телефонного справочника. Тут в мои мысли вторгся голос Роуз.