Если отвлечься от всех конкретных решений проблемы «высшего блага», то в общем, полагает Паскаль, одни намереваются искать его вне себя, во внешнем мире, другие, наоборот, — в самом себе (стоики). Но стоики акцентируют внимание больше на «величии» человека и его возможности своими силами достичь высшего совершенства и счастья. Обычный опыт показывает, что люди очень далеки от стоического идеала жизни.
Что могут увидеть люди, спрашивает Паскаль, если они поверят стоикам и станут «внутри себя» искать свое счастье, если поглубже заглянут в свою душу, если внимательнее присмотрятся к условиям своего бытия? Даже сам король, в «величии» и счастье которого убеждены люди, обнаружит в себе массу недостатков, пороков, низостей, а в естественных условиях своей жизни — болезни, физическую хрупкость, рано или поздно ожидающую его смерть.
Заглянув в себя, как в «темную бездну», он почувствует себя страшно несчастным и в ужасе отшатнется: именно из любви к себе и своему счастью он спешно отвернется от себя и позволит занимать себя кому угодно и чем угодно, лишь бы снова не заглядывать в себя. Угодливая толпа придворных охотно предлагает ему свои услуги, да и сам он с утра до ночи, как и все его подданные, занимает себя важными и неважными делами, хлопотами, упражнениями и т. д. Как только ему угрожают свободное время и одиночество, тотчас подыщут ему какое-нибудь развлечение: танцы, охоту, игру на музыкальных инструментах и т. п.
Развлечения имеют огромную власть над человеком, который не хочет обременять себя рефлексией о самом себе. Ему вовсе не надо знать себя: он довольствуется тем образом, который создали о нем другие. Он значительно более доволен этим «воображаемым существом», чем самим собой. Он привыкает любить его, наглухо забывая о себе. Так всеобщее лицемерие пронизывает человеческие отношения. Все усилия людей направлены на то, чтобы не выключаться из круговорота этой суетной жизни. Помимо основного рода деятельности, над выбором которого люди обычно всерьез не размышляют, а действуют часто по традиции или по инерции, они заботятся о том, чтобы, говоря словами Сенеки, «забавно провести день или убить скуку во время досуга». Но одни и те же развлечения и удовольствия надоедают, человек гонится за другими, и так всю свою жизнь, пока недуги и болезни не выбьют его из привычной колеи. Вот тогда-то, внутренне опустошенный и не знающий, что с собою делать наедине, существующий в тягость себе и близким людям, он поистине несчастен. Как будто бы он обретает покой, к которому стремился в своей прежней суетной и утомительной жизни. Но на самом-то деле, говорит Паскаль, он искал не покоя, а беспокойства, забот и деятельности: «Все любят больше охоту, чем добычу» (14, 517, фр. 136).
В этой суетной и «зачумленной» жизни люди не знают «прелести уединения», когда можно задуматься о смысле жизни, отдать себе отчет в своих поступках. Некогда серьезно думать и даже серьезно чувствовать. Совсем недавно один человек, приводит пример Паскаль, потерял своего единственного сына, но скорбь его непродолжительна: он не отказывает себе в удовольствии поехать на охоту, на которой шесть часов кряду увлечен тем, как его собаки преследуют кабана. Забыв обо всем на свете, этот человек счастлив, пока он развлекается. И наоборот, как бы ни был счастлив человек, лишите его развлечений — он заскучает и почувствует себя несчастным. Но это означает, что суетные люди не знают ни подлинного горя, ни настоящих радостей. «Непостоянство, скука, беспокойство — вот условия человеческого бытия» (там же, 503, фр. 24).
Нерассудительность и легкомыслие людей, считает Паскаль, проявляются в большом и малом, но особенно в их неспособности извлечь поучительные уроки из своей суетной жизни. «Кто не видит суеты мира, тот суетен сам» (там же, 504, фр. 36). Все ищут счастья, но никто его не достигает в этой жизни, какие бы средства ни использовали для этого. Столь продолжительный и однообразный опыт должен бы давно убедить людей в том, что они совершенно неспособны достичь счастья и «высшего блага» своими собственными усилиями. Но ненасытная жажда счастья продолжает их мучить, и они легковерно устремляют свой взгляд в будущее в надежде хоть когда-нибудь «изловить» свое капризное счастье. Таким образом, делает вывод Паскаль, люди не живут, но лишь надеются жить, поскольку, пренебрегая настоящим, они вечно ожидают будущего. Их актуальная и действительная жизнь является лишь средством для жизни возможной, которая в конце концов оказывается иллюзорной. Предпочитая свое собственное благо, продолжительность счастья и своей жизни всему остальному в мире, в том числе и общественному благу, человек-эгоист приходит к трагическому финалу. Себялюбие само себя развенчивает, обнаруживая не только свою жестокость, но и глупость, или, как говорит Паскаль, нерассудительность, ибо не достигает того, к чему больше всего стремится.