В зависимости от того, как люди относятся к проблеме «спасения», Паскаль делит их на несколько групп. К одной он относит тех, кто нашел бога и преданно служит ему: они сами счастливы и служат примером для остальных людей. К другой группе принадлежат те, которые искренне ищут бога, стремятся к нему всей душой, но пока еще не нашли его: они несчастны, говорит Паскаль, но их положение не безнадежно. Третью — составляют атеисты, которые принципиально отрицают бога и бессмертие души; их ситуацию Паскаль рассматривает как безнадежную и полную несчастий. Наконец, к четвертой группе он относит тех, кто равнодушен к проблеме «спасения», своему будущему и живет «одним днем»; их Паскаль называет «безумными» и считает также несчастными.
Естественно, что Паскаль больше озабочен задачей «спасения» тех, кто дальше всех отстоит от бога. Он обнаруживает понимание принципиальной позиции атеистов, ибо видит ее определенную обоснованность. Атеист, согласно Паскалю, стремится с помощью рационалистических доказательств постичь бытие бога и, потерпев неудачу на этом пути, отрекается от него. Паскаль сочувственно относится к выводу атеиста, ибо согласен с ним в том, что посредством разума нельзя доказать бытия бога, но он не принимает этого вывода потому, что видит «иные пути к богу», которых атеист не видит. В этой связи понятна следующая оценка Паскалем атеистической позиции: «Атеизм есть признак силы ума, но только до определенной степени» (14, 522, фр. 157).
Приходя в ужас от одной только мысли о неизбежности «вечной погибели» в случае отрицания бога и бессмертия души, Паскаль искренне жалеет неверующих, считая их несчастными и отчаявшимися людьми. Он против злобы и ненависти к инакомыслящим, против всякого «поношения» неверующих, ибо это им вредит, полагает он, а не служит на пользу. Паскаль ссылается в защиту своей терпимой и гуманной позиции по отношению к неверующим на тексты евангелий, в которых, говорит он, «нет ни одного грубого слова против врагов и мучителей Иисуса Христа» (там же, 603, фр. 812). Внушать веру уму или сердцу «силою и угрозами», согласно Паскалю, — значит внушать не веру, а ужас. В «Апологии христианской религии» он прибегает к различным «средствам» убеждения неверующих, внушения им веры.
Проблема борьбы с неверием была актуальной для церкви того времени. Вольнодумство в различных формах (материализма, скептицизма, деизма, атеизма, религиозного индифферентизма) пустило глубокие корни в духовной жизни общества XVII в. и было продолжением процесса секуляризации европейской культуры, начавшегося еще в эпоху Возрождения. В одном только Париже М. Мерсенн насчитывал 50 тысяч безбожников. «Патриархами» вольнодумцев в те времена были М. Монтень и П. Шаррон с их скептицизмом, а также философ-материалист П. Гассенди. Никто из них открыто, «в лоб» не отрицал религию, а Шаррон и Гассенди были служителями культа и учеными-теологами. Но их взгляды предрасполагали к неверию, религиозной терпимости, пониманию независимости морали от религии и нашли себе многочисленных почитателей, в том числе и при дворе: поэты Сирано де Бержерак, Теофиль де Вио, писатель Поль Скаррон, Мольер, Лафонтен, философы Сент-Эвремон и Ламот-Левайе (воспитатель Людовика XIV), Ларошфуко. Но, конечно, не по заказу церкви, осудившей янсенистов, и его в том числе, Паскаль начал писать свою «Апологию…», но исключительно из внутренней потребности помочь людям на пути к «спасению». Увы, он искренне верил в правильность избранного им пути и, не желая «спасаться» в одиночку, хотел увлечь за собой и других.
3. «Сердце чувствует бога, а не разум»
Всеобщее поклонение разуму как в науке и философии, так и в искусстве XVII в. отразилось также и на религиозном сознании служителей культа, в сфере которого стал оживать своеобразный «рационализм». Этот последний, как мы видели, нашел свое выражение — в уродливой и гротескной форме — в религиозной доктрине иезуитов, что и повлекло за собой резкую оппозицию ей со стороны янсенистов. Но были в те времена и другие формы рационализма в теологии, составившие разновидность христианского «модернизма» в XVII в. и тем не менее восходящие, как иезуитизм, к учению Фомы Аквинского.