2. «Французский Архимед»
В начале января 1640 г. Этьен Паскаль с детьми прибыл в Руан — город, в котором родился и жил знаменитый Пьер Корнель. Обстановка в Руанском генеральстве была сложной и напряженной в связи с вспыхнувшим восстанием бедноты вслед за мощным движением «босоногих» в Нижней Нормандии (с августа 1639 г.). Канцлер Сегье сам возглавил карательную экспедицию, учредив «кровавую комиссию», которая с неслыханной жестокостью «в назидание другим» обрекла на мучительную смерть сотни людей (см. 50). В помощь полиции были сняты с полей сражений Тридцатилетней войны регулярные войска под предводительством «пьяницы генерала Гассиона», который, по словам Маркса, «добился победы лишь после страшного кровопролития, точно во вражеской стране» (3, 294). Руан был наказан конфискацией городских доходов и имущества, а также наложением контрибуции в один миллион ливров. Руанский парламент был распущен.
В таких тяжелейших условиях был вынужден исполнять свои обязанности новый интендант Руанского генеральства Этьен Паскаль, человек честный и сострадательный. Любителю математики было теперь не до науки: служба отнимала у него не только день, но и часть ночи. Его мучила совсем другая «математика»: ему постоянно приходилось производить сложные и длинные подсчеты, которые отнимали уйму времени.
Друживший с отцом и очень сочувствовавший ему Блез, которому шел семнадцатый год, старался ему помочь. И вот тут родилась у него идея облегчения счета с помощью его автоматизации. Это была уже не только личная проблема, волновавшая Блеза, но задача государственной важности. Проблема механизации счета была одной из актуальнейших научных проблем XVII столетия. Ее пытались решить многие и разными способами: для умножения и деления многозначных чисел Дж. Непер, И. Бюрги и др. предложили логарифмические таблицы; для менее сложных операций Непер создает свои «счетные палочки»; появляются первые варианты логарифмической линейки (Э. Гунтера, У. Уотреда, С. Пертриджа).
Мысль Паскаля работала в другом направлении, ибо он задумал создать счетную машину. Любопытно, что в год рождения Паскаля немецкий ученый В. Шиккард (друг И. Кеплера), профессор Тюбингенского университета, создал первый в мире экспериментальный экземпляр счетной машины, к несчастью вскоре сгоревший и оставшийся неизвестным для XVII столетия (см. 42, 343–346).
Паскаль отдал счетной машине 5 лет (1640–1645) своей хрупкой и короткой жизни. Он вложил в нее все свои знания по математике, механике, физике, талант изобретателя, природную сноровку мастера и пылкие надежды юности. Надо сразу же сказать: усилия его не пропали даром. По замыслу Блеза счетная машина должна была облегчить сложные расчеты «без пера и жетона» любому человеку, не знакомому с математикой. В теоретическом плане принцип ее действия довольно прост: автоматический перенос десятков с помощью вращательного движения зубчатых колес, замена десятков нулем в одном разряде и автоматическое прибавление единицы в следующем. Но для низкой техники того времени реализация этого простого замысла была сопряжена с невероятными трудностями, через которые пришлось пройти Паскалю. На этом пути он в полной мере изведал и очарование надежд, и тяжкое бремя их крушения. С помощью нанятых им рабочих и мастеров Паскаль создал более 50 разных моделей машины, прежде чем остановился на окончательном варианте. По принципу действия это был сумматор, потому машина считала медленно, но надежно.
В 1649 г. Паскаль получил от короля «Привилегию на арифметическую машину», согласно которой за автором закреплялось право на приоритет, а также на ее изготовление и продажу (см. 14, 187–188; 191–192). Но кустарная техника того времени делала производство счетных машин очень сложным и дорогостоящим предприятием, которое не могло долго продержаться на личных средствах и героических усилиях изобретателя, тем более что тяжелый труд на протяжении пяти лет подорвал и без того хрупкое здоровье Паскаля. Его начали мучить изнурительные головные боли, от которых он страдал всю последующую жизнь.
Блез был натурой страстной и увлекающейся, способной на полную самоотдачу и самопожертвование ради истины, науки, новой идеи. Он не умел ничего делать наполовину и плохо. Все, за что он брался, отмечено печатью совершенства, законченности, интеллектуальной отточенности и философской обобщенности. Это был в высшей степени требовательный и беспощадный к себе гений. Только в одном природа ему отказала — в физическом здоровье, сообразном его интеллектуальной и духовной силе. Это трагическое несоответствие будет всегда печальным противовесом его блестящим достижениям в науке и других областях культуры и сделает его мучеником науки не менее, чем ее героем, бескорыстному служению которой отдал Паскаль всю свою жизнь.