Или… от соседнего дома.
Как же так получилось, что за целых две недели после вечеринки я даже мельком не видел Дженнсин? Но теперь, когда я знал, где она живет, я, казалось, не мог избежать ее.
Вчера я был в своем офисе, оплачивал счета и, подняв глаза, увидел, как она идет к почтовым ящикам. Она снова была босиком и передвигалась на цыпочках.
За день до этого я заезжал на свою подъездную дорожку в тот самый момент, когда она выезжала задним ходом на своем элегантном черном «БМВ».
За день до этого я встал пораньше, чтобы совершить легкую пробежку, планируя для разнообразия пропустить спортзал, но открыл дверь как раз в тот момент, когда она пробегала мимо. Ее длинные ноги буквально пронизывали тротуар, пока она не перепрыгнула через бордюр и не скрылась за поворотом квартала.
Я немедленно отправился в кампус.
Прошло десять дней с тех пор, как она вошла в мой дом и сказала, что мы незнакомцы. Десять дней с тех пор, как она попросила меня сохранить нашу тайну. Десять дней с тех пор, как она украла несколько моих старых фильмов. И за эти десять дней она украла все мои блуждающие мысли.
Единственный раз, когда мне удавалось выкинуть ее из головы, это когда я занимался спортом или на работе. Поэтому я проводил дополнительное время в своем кабинете и тренажерном зале, доводя свое тело до предела в надежде, что рано или поздно Дженнсин Белл исчезнет из моей памяти.
Я вытащил наушники из кармана шорт и плотно вставил их в уши, прежде чем включить музыку. Потом положил бутылку с водой и телефон на скамейку, а затем забрался на эллиптический тренажер, чтобы размяться.
После пятнадцати минут занятия на полной мощности, на висках у меня выступили капельки пота. Я завел руку за голову и, сжав в кулаке хлопчатобумажную футболку, снял ее. В тот момент, когда я сделал это, открылась дверь.
Мое бешено колотящееся сердце остановилось.
Дженнсин вошла в комнату, в ушах у нее были белые наушники. Ее голубые глаза были прикованы к телефону, а пальцы порхали по экрану. Она проговаривала то, что печатала. Резким нажатием она отправила сообщение и подняла глаза.
Заметив меня, она резко остановилась. Ее глаза расширились.
Блять. Что случилось с ее утренними пробежками?
У каждого спортсмена был код для входа в тренировочный зал в нерабочее время. Мы хотели, чтобы это место использовалось игроками и персоналом. Чтобы его воспринимали как своего рода убежище. Если студент хотел позаниматься в нерабочее время, это было его место. Мы не хотели, чтобы они посещали круглосуточный фитнес-центр в городе или пользовались тренажерным залом кампуса, который был открыт для всех студентов и часто был переполнен.
Я всегда выступал за то, чтобы у игроков был доступ. Но, поскольку мы с Дженнсин неподвижно смотрели друг на друга, возможно, это было ошибкой. Возможно, мне нужно было найти круглосуточное фитнес-заведение. Мысль об использовании дешевого оборудования заставила меня съежиться, но, возможно, это был мой единственный выбор, пока напряжение и неловкость не пройдут.
Избегать друг друга было невозможно. Хотя футбольная и волейбольная команды нечасто бывали на одних и тех же мероприятиях, мы все находились в одном здании. Мы все делили этот тренажерный зал.
И, черт возьми, она жила по соседству.
Я вытер пот с лица своей футболкой, затем вытащил наушник, когда она сделала то же самое.
— Привет.
— Привет. Прости. — Она преувеличенно нахмурилась. — Я и не думала, что здесь кто-нибудь будет.
— Все в порядке. — Я отмахнулся.
Ничего не было в порядке. Ничего не было в порядке.
Она была студенткой. Ей был всего двадцать один год, чертовски молода. Только она вошла в комнату, и каждая клеточка моего тела настроилась на ее частоту.
Дженнсин была одета в черные легинсы в обтяжку, которые подчеркивали рельефные мышцы ее бедер и икр. Они не оставляли абсолютно ничего для воображения. Не то чтобы мне нужно было что-то воображать.
Воспоминание о том, как она лежала обнаженной в моей постели почти месяц назад, было так свежо, как будто это произошло прошлой ночью.
Она была в черном спортивном лифчике, с обнаженным животом. Я облизал почти каждый дюйм ее живота, спускаясь к чувствительной плоти между ее бедер.
Мой член дернулся. Черт возьми.
— Ты не тренируешься с волейбольной командой? — спросил я, прочистив горло.
— Позже. — Она пожала плечами. — Мне нравится тренироваться одной каждое утро.
А еще она присоединялась к тренерскому штабу и другим игрокам, чтобы сделать еще как минимум две силовые тренировки, а также две тренировки по физподготовке.