Усмехнувшись, Бруно поднес к глазам бинокль и… «Майн Готт!» – вырвалось у него. Вместо темной лесистой равнины с небольшой деревней слева и засеянным полем почти у самого горизонта он увидел голую равнину, покрытую снегом, с огнями в районе бывшей деревни, определенно напоминающими огни… города?
«Откуда город? И куда делись вышки пограничников? Что вообще произошло? Какой-то хитрый трюк русских?» – метались мысли в голове Бруно, пока он приказывал одному связному собрать командиров взводов и отправлял второго к командиру полка на мотоцикле со срочным донесением.
Интерлюдия
Мир изменился, и первыми это осознали немецкие солдаты передовых частей. Изменившийся ландшафт, потеря многих ориентиров и целей – все это вызвало шквал панических докладов наверх и не менее панических запросов сверху. Еще больше непонятного добавилось, когда вернулись самолеты, наносившие первый удар. Из более шести сотен бомбардировщиков и двух сотен истребителей возвратилась едва ли половина, причем части экипажей требовалась срочная психиатрическая помощь. Бившиеся в истерике «белокурые бестии» кричали об адских летающих привидениях, о внезапной гибели друзей, о неотвратимой гибели… Летчики, сохранившие голову на плечах, докладывали о летающих «трубах» со стреловидными крыльями, с огромной скоростью атаковавших их самолеты и открывших мощный пушечный огонь, новых «Ратах»[2] с пушками, летавших со скоростью «Фридриха»[3], и необычайно точном зенитном огне.
В общем, разбор полетов занял около двух часов, и второй ударный эшелон взлетел уже тогда, когда по плану должен был возвращаться назад. Хотя это уже было неважно, так как и на земле наступление было приостановлено.
Но инерция предвоенного планирования, как всегда, одержала верх. С задержкой, после кратковременной рекогносцировки изменившейся местности, уже при светлеющем небе, а не ночью, но немецкая артиллерия открыла огонь. Войска получили приказ наступать и, вспоминая черта, командование, свиней и… (сами можете представить, о чем говорят в таком случае далекие от политеса солдаты и офицеры фронтовых частей), приступили к его выполнению. Среди них был и командир противотанковой роты обер-лейтенант Бруно Винцер. Да-да, тот самый Бруно Винцер, автор знаменитой книги «Солдат трех армий», уцелевший в боях Восточного фронта, успевший эвакуироваться в Великобританию, а при бегстве оттуда чудом переплывший Ла-Манш и дослужившийся до генерала новой Национальной народной армии Германской Демократической Республики.
Командование решило разобраться с отсутствием связи и непонятными докладами из Пруссии параллельно с выполнением планов, начав на всякий случай передислокацию резервов к северному флангу Восточного фронта. Но уже к концу дня большинство информированных об обстановке лиц считало, что лучшим решением была бы отмена плана «Барбаросса». Однако пока наступление продолжалось, преодолевая усиливавшееся с каждым днем сопротивление русских.
Граница Восточной Пруссии, рядом с городом Сувалки
Несмотря на плотный огонь артиллерии, бьющей через границу, пусть и позднее намеченного срока, Бруно приказал головному взводу спешиться и продвигаться вперед в полной боевой готовности. Только орудие по-прежнему тянули машиной, а не катили солдаты. Группы деревьев, напоминавшие о прежней роще, хотя и голые, могли укрывать замаскировавшихся пограничников, а то и солдат, и обер-лейтенант не хотел слишком рисковать своими подчиненными. Мысль оказалась удачной, поскольку только успевшая пересечь границу цепь была встречена огнем нескольких ручных пулеметов, хорошо укрытых в группе безлиственных, но создающих неплохое прикрытие деревьев. Одна очередь повредила и тягач. Пригибаясь под огнем, солдаты пытались отцепить 3,7-сантиметровую[4] пушку и развернуть ее для стрельбы. Несколько человек упали, убитые или раненые, и Винцер приказал спешиться второму и третьему взводам. Развернувшись в цепь, завязая в начавшем уже интенсивно таять неизвестно откуда появившемся глубоком снегу, немецкие противотанкисты пытались обойти замаскированную огневую точку русских, но были встречены огнем еще нескольких пулеметных точек. Обстрел из противотанковых пушек осколочными снарядами подавил некоторые из них. Другие постепенно замолкали сами, подавленные или покинутые оборонявшимися русскими. Немцы видели и даже обстреляли несколько отступавших русских – явно отходивший пограничный дозор, – но тем удалось скрыться. Впрочем, это мало помогло роте…
2
3