3 октября 1939 года в журнале боевых действий Руководства войной на море была сделана запись: «Шеф Руководства войной на море считает необходимым доложить фюреру мнение военно-морского руководства о возможности распространения оперативных баз на север». Менее чем через неделю, 9 октября FdU капитан 1 ранга Карл Дёниц направил начальнику оперативного отдела штаба секретный меморандум, в котором указывал на необходимость захвата Нарвика и Тронхейма. В качестве преимуществ этих баз он называл их пригодность для базирования подводных лодок, близость к британским коммуникациям, наличие нескольких фарватеров, защищенность фьордов от обстрелов корабельной артиллерией.
10 октября главнокомандующий Кригсмарине гросс-адмирал Эрих Редер в присутствии Гитлера, Кейтеля, Браухича, Геринга и Гальдера огласил свою записку. Он, в частности, отметил, что если Норвегия, а возможно и Швеция, будут заняты англичанами, создастся неблагоприятное для Германии положение, так как англичане получат контроль над подступами к Балтике, а германские фланги будут обойдены. Он указывал на возможность в этом случае давления со стороны англичан на Швецию с целью заставить ее прекратить поставки руды в Германию. Как писал Редер в 1944 году в докладе, относящемся к истории германского флота, «фюрер немедленно понял значение норвежской проблемы; он попросил оставить у него мои записки и сказал, что он сам желает рассмотреть этот вопрос». 25 ноября Редер напомнил о записке, обратив внимание Гитлера на то, что во время предстоящего вторжения в Бельгию и Голландию Германия может оказаться в опасном положении, если англичанам удастся внезапно высадиться на побережье Норвегии и овладеть там базами. Примерно в это же время к военным планам захвата Норвегии прибавились экономические соображения.
Однако в высших военно-морских кругах не было единства в норвежском вопросе. Вопреки мнениям Редера, Дёница и Карльса, начальник штаба Руководства войной на море контр-адмирал Шнивинд и начальник оперативного отдела штаба капитан 1 ранга Фрике предлагали пока воздержаться от решительных шагов. В ответ на послание Дёница оперативный отдел отослал докладную записку «Мнение по вопросу о захвате опорных пунктов для ведения войны в Северном море», в которой отмечалось, что, несмотря на бесспорную ценность такого опорного пункта, как Тронхейм, его значение уменьшается в связи с протяженностью и уязвимостью тыловых коммуникаций. Норвежским портам не хватало оборудования, что затрудняло базирование флота. «Военная операция по захвату такого пункта, — говорилось в документе, — натолкнется на исключительные трудности как на море, так и на суше и должна расцениваться как сомнительная. Ценность такого пункта в нашем нынешнем положении, даже если он будет занят в результате политического нажима, следует очень тщательно соизмерить с политическим ущербом, который будет значительным». На германский флот ложилась бы и задача охраны огромного по протяженности и чрезвычайно изрезанного побережья, ведь береговая черта Норвегии была в два с половиной раза длиннее германской. Пока страна оставалась нейтральной, вопрос обороны побережья и каботажного судоходства не стоял перед немцами.
Судя по всему, эти докладные записки ожидала бы судьба позднейших проектов Э. Редера о захвате Азорских островов, создании баз в Западной Африке или перенесении тяжести войны на Средиземное море, если бы не начавшаяся 30 ноября 1939 года советско-финляндская война. Развернув вскоре кампанию по оказанию помощи Финляндии, англо-французское командование стремилось под ее прикрытием занять северные районы.
Разумеется, командование Кригсмарине прекрасно понимало, какую опасность принесет проникновение союзников в Норвегию. В таком случае под британское влияние сразу попадали бы Швеция и Финляндия. Балтика становилась театром боевых действий, где Германия не могла больше вести торговлю. Захват союзниками норвежских аэродромов ставил все побережье под угрозу воздушных налетов. Помимо всего прочего, это наносило удар по программам военного кораблестроения и подготовки личного состава флота. А это означало невозможность эффективного ведения войны в Атлантике. По вполне понятным причинам историки стран, принадлежавших в годы войны к антигитлеровской коалиции, предпочитали не акцентировать внимание на этой проблеме, но опасность была вполне реальной, и ситуация требовала решительных контрмер.