- Что, получается? - насторожено взглянула на меня из-под моей руки.
- Ну, вот то, как мы с тобой «записи слушаем»?
Опять уткнулась мне в плечо:
- Не знаю, как-то... Я не соображаю, оно само начинается... Превращаюсь в облачко и плыву себе. - смеётся: - Никому не мешаю. Может что-то не так? - встревожилась: - Тебе не нравится?
- Ты чудо, Облачко. И я не хочу ни чего другого.
- Но, ты знаешь, - я попытался натолкнуть её на мысль, что у нас с ней не совсем традиционно - Ты, же в фильмах видала...
Но она слегка толкнула меня, чем выказывая своё недовольство:
- Антон, я ведь медик, ты мне, про тычинки с пестиками, не рассказывай.
Очевидно, пребывала в твёрдой уверенности, что у нас всё строго традиционно.
Больше на эту тему разговоров не было, но с каждым разом она эту методу совершенствовала и обогащала. От чего я только обмирал и... Мы погружались в информационную вселенную друг друга. Объединяясь во что-то отличное, совершенно иное, чем, просто Катя и Тоха. Какие тут могут быть комментарии, как говорится «ноу комент»! Так что у нас, как бы, медовый месяц образовался.
И всё бы нормально продолжалось, сессия закончилась, матанализ сдал, как обычно, повышенная стипендия была обеспечена. Началась сессия у неё, но она меня заверила, что у них сессия чистая формальность, их до одури гоняли в течении семестра, так что она её сдавала более чем успешно, - а, по-другому, мамина и папина доця, не могла и не умела. Сплошное совершенство.
Но, обязательно какая-то кака и случится. Было очередное дежурство, ничего не обычного, три выезда на горящие мусорники. Погасили на какой-то стройке горящий вагончик-бытовку. Опасались, что сторож там лежит. Эти орлы обогревательные козлы поставят, докрасна раскалят, и спать пьяными заваливаются.
Поэтому мы с Козаком, прежде всего, отрубив подводящий кабель, рванули искать вход. Около входа меня поразила картина, стекло в окне расплавилось, светилось багровым светом, и, мягкое, как тесто, упало на покосившуюся оконную решетку, и, в каждом квадрате которой, выдувалось парусом, вид - загляденье.
Козаченко топором сбил замок, сразу ясно стало, что там никого нет. Сторож, на своё счастье, вышел, на минутку, видно, «супца», грамм двести, выпить, да задержался.
Но мы, на всякий случай, проскочили в помещение. Козак орудовал стволом, а я за ним подтягивал рукав. За пару минут всё было кончено. Но тут, под тяжестью, вылитой «калеками», как называет их Карандаш, частично провалился верх, но нас не задело, мы уже выскочили, чуток только облило. Козак, на всякий случай, обматерил «калек», проливавших горящую крышу.
Потом начали надёжно проливать всё, что бы с гарантией очага возгорания не осталось и не пришлось выезжать повторно.
Вдруг кто заорал:
- Осторожно высоковольтная линия.
Над бытовкой и в правду проходили провода высоковольтной линии. Дело очень опасное, пока обходишь очаг возгорания, подтягиваешь рукав, и ствол может выписывать при этом самые различные траектории, куда угодно посылая струю воды. Не дай бог, на провода, даже самому злостному врагу такой судьбы не пожелаешь...
Я как-то, сдуру, влетел, правда, к счастью, не на высокое напряжение. Гасили в каком-то гастрономе в подвале холодильник. Ох, и чего в нём только не было... И я, не думая, струю со ствола прямо на пламя в холодильнике.
Судорога! И я сижу, опираясь о стену, вроде в нокауте. Тогда Васёк Галаган меня вытащил. А всего-то попал на распредщит на триста восемьдесят вольт. Повезло, что автомат сразу выбило, так что под током только слегка и побывал.
Неопытный ещё был, месяц в карауле. Теперь, приезжаем на объект, первый вопрос - электрику вырубили?
В общем, сейчас управились с бытовкой благополучно. В части все завалились спать, а я студент. На службу явлюсь по будням, с института в три часа пополудни, только в выходные в восемь, как все порядочные пожарные. Поэтому и отдуваться за эту льготу должен. Вот и сейчас, принял пост на фасаде. Кто его знает, зачем этот пост нужен? Но не наше это дело определять, что нужно, а что нет. «Служи по уставу, завоюешь...» там чего-то, вспомнил ещё армейское.
Не успел и прикемарить, опёршись о стену, как заревела сирена - на выезд, тревога! Сирена у нас хорошая децибел на сто двадцать, мёртвого поднимет. Все к своим боёвкам, натянули и в боевое отделении, сидим, ждём пока Карандаш получит в операторной путёвки и разведданные, если что-то есть.
Выскакивает, шоферам путёвки в зубы, и к нам, на первый ход, около водителя, на своё законное.
- Чего там? - раздражённо спрашивает Козаченко: - Опять мусорник?
- Не, задымление. - отмахнулся Карандашёв, что-то озабоченно листая.