- Выходи.
Быстро выскочила уже в сапогах, а я держал наготове её шубку. Она прямо влетела в рукава. Но разве от мамы что-то или кто-то ускользнёт:
- Катенька, вы уже уходите?
- Да, да, торопится она, ей ещё уроки делать, домашнее задание...- усиленно я начал оправдывать её. И старательно отгораживал её от мамы.
- До свидания.- пискнула, выскакивая из квартиры, уворачиваясь от маминого пытливого взгляда. Я прихватил куртку и за ней. В дверях, повернулся и состроил маме гримасу, пытаясь донести до мамы неуместность её выхода. Она погрозила кулаком. Ну, это мы проходили.
Не буду описывать сюси-пуси, как мы спускались по лестнице, как она прыгала ко мне с высоты ступенек, всяких там поцелуйчиков и зажималок-обнималок...
Когда подошли к её подъезду, я остановился, рассчитывая, что на этом проводы закончились. Но, ни тут, то было, она потянула меня в подъезд. Когда зашли в квартиру, к дверям уже выскочили и папан и маман:
- Катерина, ты, где была? - строго прикрикнула маман: - Мы с отцом совсем извелись.
- У бабушки.- чирикнула.
- Не правда, мы звонили. - взгляд маман был строг и пылал праведным гневом:- Ты ушла от неё около семи, а сейчас... Знаешь сколько времени?
- А мы у Антона его записи слушали. - и глазом не моргнула, стягивая с меня куртку. Актриса.
Подвергся и я внимательному осмотру. Смотрю, успокоились, я вежливо поздоровался с маман и поручкался с папан. Знали б они, какие и как, мы "записи слушали"?
- Ты ужинать будешь? -строго посмотрела маман: - А вы Антон?
- Спасибо, я дома поел. - хотел уже откланяться, пытаясь отобрать у неё своё добро, но она быстренько повесила мою куртку в шкафчик. И хитрая дивица, тут, же заявила:
- Мы у него его записи послушали, а теперь я познакомлю его с моими. - безо всякого смущения заявила, затягивая меня в свою комнату. И мне сразу захотелось слушать записи, так же, как мы их слушали в моей коечке. Она быстро разделась, оставшись в белье, накинув халатик, упорхнула в ванную. Если бы хоть на секунду задержалась, то не скоро бы туда попала, уж очень меня кружева её нижнего белья заинтересовали. Очень соблазнительно выглядели.
Скоро вернулась и стала усиленно стягивать с меня, всё, что на мне оставалось.
- Облачко, а я, ведь, не мытый.
Толкнула меня на кровать, достала пачку влажных салфеток и принялась меня обтирать. Нависла надо мною, совершенно нагая, до того соблазнительная, что я закрыл глаза и вцепился, зажав в кулаки со всей силы одеяло. А она методично с азартом, не спеша, обтирала меня.
И всё время, при этом шёпотом комментировала, все мои анатомические особенности.
Аромат салфеток пьянил, но её шепот сводил с ума. А когда она, с особой тщательностью, взялась обтирать, по её словам, показатель моего возбуждения... Потом, змейкой, плавно скользнула по мне, и...
Подробности уже не интересны, мы "слушали записи", потом засыпали, потом опять "слушали записи", репертуар был неизменным, но потрясающим каждую клеточку организма.
Но и её кровать, нечета моей коечке, полуторный шедевр кроватного искусства. С всякими, как там их, балясинами и прочим наворотами, такое, произведение искусства, уже койкой не назовёшь. Рядом стояла высокая импортная дека, по-моему. Так что музыка мурлыкала всю ночь. А уж, что там маман и папан думали, догадаться было не трудно. Пошла, единственная доця, в разнос. И попробуй, останови...
Насилу упросил, что бы в начале четвёртого выпустила. Встречаться утром с её маман и папан? После такого? Девать отчёт и смотреть им в глаза. Это выше моих сил.
Выскочил на улицу, глянул на окна их квартиры. Светится окно на кухне. Видно, начался разбор полётов, жалко мне её стало, но так, сама виновата. Сразу бы отпустила...
Ну а дальше, как в таких случаях, Витёк называет это - показать чудо любви, этому, мне у него, учиться и учиться.
Встречались почти каждый день, уже больше двух недель, кроме дней, когда я был в карауле. По выработанной традиции усиленно "слушали записи", то у меня, но чаще у неё. Я как-то даже испугался, что, наверное, её метода "слушать записи" постепенно, со временем, сойдёт на нет, и придём к традиционным методам.
- Как это у тебя, получается? - спросил как-то, раздувая её кудряшки.
- Что, получается? - насторожено взглянула на меня из-под моей руки.
- Ну, вот то, как мы с тобой "записи слушаем"?
Опять уткнулась мне в плечо:
- Не знаю, как-то... Я не соображаю, оно само начинается... Превращаюсь в облачко и плыву себе. - смеётся: - Никому не мешаю. Может что-то не так? - встревожилась: - Тебе не нравится?
- Ты чудо, Облачко. И я не хочу ни чего другого.
- Но, ты знаешь, - я попытался натолкнуть её на мысль, что у нас с ней не совсем традиционно - Ты, же в фильмах видала...
Но она слегка толкнула меня, чем выказывая своё недовольство:
- Антон, я ведь медик, ты мне, про тычинки с пестиками, не рассказывай. А вообще, - повернулась с хитрой улыбкой ко мне: - Может это от того, что много любовных романов начиталась, а там так смакуют такие эпизоды... - тихонько рассмеялась: - Очень воображение развивает. - удобней пристроилась у меня подмышкой: - И сейчас, наверное, уже не физиология, а на чистом воображении действую.
Да, воображение это великая сила. Я ухмыльнулся, вспоминая. Да у меня, по молодости, иной раз по утрецу, это воображение легко до полного удовлетворения доводило...