А теперь вопрос: так кто везучий? Он, который провалялся по госпиталям и реанимациям два полных месяца за неполный год службы? Или я, вот только на пару дней и попал туда?
Но он, нахально утверждает, что из нас двоих, он самый везунчик, мол, ну и что, что госпиталь, зато, из такой безнадёги вылез. Дай-то Бог, я согласен, спорить с ним не буду, себе дороже. Молю Бога, что бы ему и дальше везло и всем нашим коллегам в боёвках.
Но вернусь к госпиталю. Начался обход. Врач, седенький дядечка стал у коечки, просмотрел анализы крови. И пришёл к выводу, что угарный газ, не очень много крови нам попортил. Чему мы рады и канючим на выписку.
Предлагает полежать до завтра, а там, видно будет.
Приезжает Карандаш, заносит три мешка с нашей гражданкой и забирает гимнастёрки, сапоги с нас сняли, ещё, когда сажали в скорую. Карандаш желает нам скорейшего, потому, как без нас ему в карауле скучно.
На завтра выписали, дали пару дней отдыха. И я рву когти на электричку в четырнадцать сорок. Выскакиваю на платформу, уже за пару минут до прихода электрички. Топаю вперёд, смотрю, краля стоит особняком, модняцкая шикарная в голубенькой шубке, прямо всё из себя гордая, недоступная, неприступная, носик в сторону отворотила.
Ну, думаю, я ей сейчас устрою проверочку на испуг, что бы бдительность не теряла, периметр контролировала. Подхожу и голосом погрубее и страшнее, рычу:
- А ну, дамочка, дай шубку примерять.
Повернулась, в глазах недовольство, но узнала мгновенно, прижалась, радостная:
-Антоша, ты, где был, я вчера вечером у метро ждала, потом домой заходила.
Хотел ответить про сборы, но раскашлялся, выплёвывая чёрные сгустки. Начали лёгкие очищаться. У неё в глазах ужас. Чувствую, эта краля гордая недоступная, сейчас в обморок грохнется. Надо меры принимать. Подхватил, и в вагон, остановившейся электрички.
- Что, это с тобой случилось? На пожаре? - в глазах дикий ужас. А мне этого и надо.
Ну, тут уж я, конечно, такое ей наплёл о наших приключениях в задымлённом подвале. И про огонь и дым, про спасение бомжа, только в моей редакции, это уже была прекрасная дивица, которая зацеловала, своих спасителей.... Кстати, бомжа, таки, откачали.
В общем, слушала с ужасом в глазах. Уже подходили к дому, когда я заканчивал свою эпопею, рассказом о госпитале и о самом чувствительном приборе пожарного, и рычажке для его настройки. Но у неё, ни этот прибор, ни сам рычажок, не вызвал никакого интереса. Бесчувственная...
- Антоша, увольняйся, пожалуйста. Я тебя прошу. Не дай Бог с тобой что случится.
Конечно, мне её внимание лестно, для этого и плёл я, налегая на жалость, но, по-моему, не совсем удачно вышло. Вместо жалостливого участия, вызвал у неё только дикий страх, слёзы и панику. А вот этого я как раз меньше всего хотел:
- Катя-облачко, это всё побрехеньки. Всё было просто, безопасно и очень скучно.
Но у неё из глаз градом котились слёзы. Довёл-таки, до слёз, раздосадовал.
- Я ведь медик, я знаю, что такое отравление угарным газом.- хлюпала носом, прижавшись ко мне.
- Пошли лучше ко мне "записи слушать". - предложил.
Она не сопротивлялась:
- А тебе можно? Тебе плохо не станет?
- Ты что, врач специально подчеркнул крайнюю необходимость такого лечения. - заливал я соловушкой, упирая, на крайнюю необходимость.
- Ты обедать не хочешь? - спрашиваю, когда зашли в квартиру.
- Нет.
А у меня, госпитальные харчи, только аппетит пробудили. Навалил, на тарелку, какой-то холодной каши, из кастрюли на плите.
Коечка моя встретила нас очень приветливо. Потом "наслушавшись записей", лежали, спросил:
- Как сессия?
- Сегодня сдала экзамен по....- похвасталась, назвав, такой замысловатый предмет, что мне никогда не запомнить.
- Не сомневаюсь в оценке, что получила.
- Даже и не сомневайся, получила, то, что всегда. - ответила с горячностью.
Я её, после этого заявления, опять очень крепко поздравил. Потом подумал, и ещё очень крепко пожелал дальнейших успехов, в учёбе и личной жизни, решил их не разделять. Может зря? Лежим, отхекиваемся от поздравлений и пожеланий.
Я поглаживаю её по разным частям тела, наслаждаясь тем, как на её действуют мои прикосновения, заставляя выгибаться и постанывать. Её тело чрезвычайно чувственное, подобное музыкальному инструменту, на котором, такие симфонии с рапсодиями разыгрываю... Исследуя её тело и реакцию, подвёл итог:
- Тело девушки сплошная эрогенная зона... - подумал, и продолжил: - А вот у парней одна единственная эрогенная зона... - И примолк, интригуя Облачко. Она заинтересовалась и толкнула локтем в бок:
- Ну, не тяни...
- Одна единственная зона - глаза. Глянул и возбудился!
Задумалась, подняла указательный палец:
- Вот почему девушки столь внимательны к своей внешности... С помощью макияжа воздействуют на эту единственную эрогенную зону.
Я усмехнулся, вот и она небольшое открытие сделала.
И вдруг, дверь открывается и на пороге собственной персоной Витёк. Как я не услыхал входной двери?