Но получилось всё хорошо. Я прошла сквозь портал. И поплыла в сверкающем пространстве светлым облачком... Я хотела бы описать своё состояние, хотя бы для самой себя, чтобы понять, что же со мной происходило... Но, как описать ощущение, как описать красный цвет, или его отличие от любого другого цвета? Для того нет слов.
Антон во всём что-то выискивает, ищет объяснение... Зачем? Что это изменит? Просто, в такие моменты, я ощущаю себя светлым облачком, которое растворяется в сверкающей бесконечности. Пытаться объяснить это, если попробовать, использовать слова для описания необъяснимого ощущения.
Но Антон считает, что у каждого человека, одинаковым ощущениям соответствуют, разные образы, а образам разные слова... Поэтому у меня это одни образы, а у кого-то совершенно другие... Поэтому бесполезно даже пытаться передать словами свои ощущения. А ещё Антон начал мне доказывать, что между нами происходит обмен ощущениями, как между компьютерами, в системе, происходит обмен информацией. Чим бы дитя не тешилось...
Когда он меня поднял и предложил провести. А у меня, сама мысль остаться самой, вызывала дикий ужас, поэтому я потащила его к себе. И только глубокой ночью, совершенно уставшая и удовлетворённая, я выпустила его. После долгих его уговоров. Закрывая за ним дверь, слышу:
- Катерина, ты что творишь?
Мама смотрит на меня, как на преступницу, с таким осуждением и укоризной:
- Мама, ты всю жизнь говорила мне, что мечтаешь, что бы я была счастливой. - я твёрдо смотрела ей в глаза: - Так вот, твоя мечта исполнилась. Я очень, очень счастлива!
Её глаза наливаются слезами. Мы сидим на кухне, обнявшись, и почему-то плачем.
И началась у меня совершенно новая жизнь, потому что я уже не одна, нас двое, но мы, как одно целое.
Иногда мы втроём собирались у них в комнате, пили вино или пиво, и тогда они частенько удивляли меня своими рассуждениями. Так, как-то расположившись с бутылкой вина у ребят в комнате, мы трепались на разные темы, и зашёл разговор о различном отношении к любви у парней и девушек. Моё заявление, что любви все возрасты покорны, вызвало улыбки. И Антон, покачивая стакан с вином, прищурился:
- Вот человек существо млекопитающие, а у них в этом отношении нравы почти одинаковы. Вот олени, на зов самца собираются не только самки, но и конкуренты. И если проблем у самок нет, то вот самцу приходится не сладко...
Витёк рассмеялся:
- Не то слово, не сладко... Драться приходится непрерывно. Но мне нравится петух. Найдёт пару зёрнышек, то вместо того что бы быстренько, втихаря, склевать, этот дурик, сзывает своих дур-кур, которые быстро склёвывают всё! И следит, что бы чужие не проперлись, территорию защищает.
Я возмущённо удивилась:
- Так значить, девушки - куры-дуры?
Братья ухмыляясь, переглянулись. Мы с Антоном сидели у него на коечке, опираясь спинами на стенку. И он прижал меня, целуя в макушку.
- Просто в отношении к любви у мужчин и женщин совершенно иные отношения. Для парней гораздо важнее самоутверждённость. Это своего рода победа оленя над всеми конкурентами...
Витёк, сидя на своей койке, прикрыл рот, пряча зевок, добавил:
- Согласись, в такой ситуации, мысли у самки оленя и у самца совершенно разные. И главным для него становятся, не покорные дуры, собравшиеся около его в стадо, с которыми у него нет ни каких проблем. А вот бой с конкурентами, это ещё та проблема! Стать альфой, вот его проблема.
Слова Витька о покорных дурах, заставили меня показать ему язык, что бы не задавался. А он скорчил рожу, оскалившись.
- Вот, исходя из различия проблем, стоящих перед самцами и самками, попробуй оценить и отношение парней и девушек к любви. - прихлёбывая из стакана, сказал Антон. Витёк потянулся, намекая, что пора заканчивать и подвёл итог:
- И если для девушки важно внимание альфы, ради которого она выбирает наряды, крутит причёски и красится со всей силы... А вот у парней задача другая. Как же добиться статуса альфа самца!
И хоть не часто получались у нас такие вечеринки, но были они очень интересными. Эти парни могли говорить обо всём: о времени и пространстве, о вечной жизни и сущностях из которых состоит человек... И всегда это было настолько неожиданно...
Антон просто потряс меня, когда я узнала, что оказывается и он и Виктор, кроме того, что учатся, Антон в политехе, а Виктор в универе на юриста, ещё и служат на пожарке... Как пошутил Антон - рядовыми топорниками! И дежурят там, через два дня на третий.
Я не удержалась, и как-то в конце апреля, возвращаясь от бабушки, часов в семь вечера, решила заехать, посмотреть, как там Антон служит.
Его пожарная часть оказалась рядом с входом в метро. Я подошла ближе, на фасаде здания четыре бокса за застеклёнными воротами. В крайнем стояла огромная красная машина-лестница, а три бокса были пустыми.
И вдруг, на площадку перед боксами, распугивая сигналами прохожих, въехали две красные пожарные машины. Из них вышли пожарные в мешковатых светло рыжих брезентовых робах, в белых, в пятнах копоти, касках, перепоясанные широкими поясами, увешанными какими-то железяками. Антон сказал, что эти робы называются боёвками. Один из пожарных махнул мне рукой и пошёл, вмести с другими, открывать ворота. Загнали в боксы машины, и он направился ко мне, снимая на ходу каску.