Ирка опять дула губы, но не отказалась проводить его.
В двенадцатом часу ночи она первой вышла из квартиры, спустилась на лифте и проверила подъезд. Блинков-младший шел по лестнице. В лифте больше шансов нарваться на случайных свидетелей. На каком-нибудь из нижних этажей нажмут кнопку и подсядут к тебе в кабину, хочешь ты этого или не хочешь.
Внизу его встретила Ирка и шепнула, что у подъезда все чисто. В смысле, дворовые сплетницы с лавочки ушли домой пить чай и смотреть сериалы.
На прощание она чмокнула его в щеку. Блинков-младший выскользнул из-под освещенного лампочкой козырька и, стараясь держаться в тени, пошел к киоску, в котором торговала Кусачая княжна.
Киоск стоял на автобусной остановке в ста шагах от дома. Вечером это было не самое бойкое место, потому что автобусы ходили редко. Насколько понял Блинков-младший, Князя похитили из-за других киосков его отца, тех, что у метро. Там было выгоднее торговать, и из-за каждого метра асфальта то и дело разгорались незаметные для посторонних войны.
Побоявшись выходить на освещенную остановку, Блинков-младший перебежал в тень киоска, к задней стенке, и постучался.
– Кто? – спросила Кусачая княжна.
– Я, Ляль.
Княжна не могла не узнать его голос через тонкую дверь, но въедливо переспросила:
– Что за «я»?
В этом она была похожа на майора Василенко.
– Блин.
– Чем докажешь?
– Пароль – «Бантик», отзыв – «сорок уколов в живот от бешенства», – с ходу придумал Блинков-младший.
– Ну, это многие знают! – разочарованно протянула Кусачая княжна.
Митек понял, чего она ждет:
– Его дух витает в Астрале и может видеть любое место на Земле…
– …и разговаривать со всеми, кто жил раньше, и даже с теми, кто еще не успел родиться, – мечтательным голосом закончила Кусачая княжна. – Заходи.
Киоск изнутри казался просторней, чем снаружи. На боковой стенке имелась полка вроде вагонной, о которой Блинков-младший и не подозревал, хотя сам сто раз покупал в княжеском киоске всякие мелочи. Он улегся, потому что сидеть прямо мешала нависавшая над головой другая полка, с товарами.
Не успел он устроиться, как из-под Лялькиных ног вынырнул питбуль и вспрыгнул к нему на живот. Оскаленная крокодилья пасть с устрашающим количеством зубов (сорок два, если кто-то не знает) оказалась в нескольких сантиметрах от Митькиного лица.
– Свои, Бантик! – объяснила питбулю Лялька.
Пес успокоился, закрыл клыки губами и положил башку Митьке на грудь. Блинков-младший попытался его погладить. Питбуль снова ощерился.
– Видик тебе включить? – спросила Лялька, набивая рот жвачкой.
Митек не мог думать ни о чем, кроме питбуля. Ему и голову было страшновато повернуть. Но отозвать пса он не попросил. Кому охота показать себя трусом.
– У тебя и видик здесь?
– Да вот, у тебя под носом, – Лялька через плечо махнула пультом-лентяйкой, и в ногах у Блинкова-младшего загорелся экран видеодвойки.
Положим, под носом-то у него был не телевизор, а питбуль. Он бы с удовольствием поменял их местами.
Кусачая княжна уселась вполоборота, чтобы видеть и экран, и Блинкова-младшего, и возможных покупателей. Похоже, она совершенно не понимала, что Блинкову-младшему неуютно с псом-убийцей на животе.
По видику крутилась какая-то вариация «Кровавого спорта». Американцу, выросшему в семье японца и перенявшему от него тайные боевые искусства ниндзя, долго и разнообразно били морду. Потом это ему надоедало. Он вспоминал своего наставника, вскакивал и начинал сам всех крушить, как будто не мог сделать этого раньше. Когда противник попадался настолько свирепый, что даже воспоминания о наставнике не помогали, американец вспоминал любимую девушку. Тогда уж он обязательно побеждал. Девушка была страшноватая и неумная. Блинков-младший подумал, что, вспомнив такую, уж точно разозлишься и пойдешь всех мочить направо и налево.
Время от времени к остановке подъезжал автобус. Сошедшие пассажиры покупали у Ляльки всякую ерунду: одноразовую зажигалку, пачку сигарет, жвачку… Таких покупателей Кусачая княжна называла «пшеном». Владельцы автомобилей подразделялись у Ляльки на «горох» («Москвич»; купил три бутылки пива), «из кожи вон» (иномарка и дешевые сигареты) и «крутизну» (новенькая иномарка и дорогие покупки).
Через час Блинков-младший почувствовал, что ему смертельно надоели и покупатели, и приключения живучего американца, и, главное, питбуль.