Все внимательно смотрели на Ивана.
— Дайте ему сказать, хуже уж точно не будет, — успокоил всех мужичок.
Все затихли.
— Значится так, — начал Иван, — кто и чего в телегу положил, забирайте, а вместо еды я в лес поеду.
— Эй, Афанасьевич, этот твой, видимо с дуба рухнул, и прям головой о землю, — подал голос низенький дед в косоворотке и старой дырявой шапке.
Мужичок на козлах, который и был Афанасьевич, посмотрел на Ивана, ожидая, что же тот скажет в свою защиту. Среди селян послышались одинокие смешки.
— Великан же его проглотит, а потом и за всеми нами придет, — раздался еще один голос в толпе.
Тут Иван ловко запрыгнул на телегу и поднял руку.
— Я с дуба никогда не падал, а вот ваш дух, видимо совсем упал, раз уж так смирно этому великану оброк собираете. Вот я и подумал, что пора конец этому положить, и раз уж я оказался в этих краях, то пройти мимо вашей беды не могу, так что отправляйте меня в лес, а там посмотрим кто кого, великан, или Иван.
Афанасьевич поднял голову, посмотрел на храбреца, потом почесал бороду и крикнул:
— Мужики, бабы, а ну, разбирайте свою стряпнину, да поживее, чего встали, как вкопанные!
Так и порешили, вместо положенной съедобной дани отправить в лес Ивана, а там, будь что будет. Телега быстро опустела, каждый подходил к Ивану, обнимал, хлопал по плечу, старухи крестили, мужики многозначительно вздыхали, детвора галдела, и спорила, кто кого одолеет, Иван великана, или великан Ивана. Стало темнеть, и пора было отправляться в лес. Еще раз попрощались, Иван запрыгнул в телегу, Афанасьевич потянул вожжи, прикрикнул на лошадок, и они тронулись с места. Скоро телега скрылась в густом лесу.
Не прошло и часа, как Афанасьевич отцепил телегу, крепко обнял Ивана и вернулся обратно в деревню. И хоть солнце уже зашло, в деревне никто и не думал укладываться спать. Все ждали…
Ждал и Иван. Развел огонь, достал из котомки одну из своих сковород, положил ее на камне возле горящих полений, а сам развалился на телеге, заложив руки за голову, и смотрел на звезды. Дымок тянулся над костром и тонкой струйкой поднимался к небу. Вдруг, послышался шум и треск. Иван поднялся и посмотрел туда, откуда доносился громкий звук. Верхушки деревьев вдалеке сильно зашатались, хоть вечер был и не сильно ветреным. Иван сразу понял, что это идет великан.
— Ну что ж, пора, — сказал он, и уселся поудобнее на телеге.
Треск сучьев становился все громче, и вскоре на поляне появился непрошеный гость. Он был огромного роста, на нем были широкие штаны, изодранная рубаха с закатанными по локоть рукавами и черная жилетка с двумя карманам, в каждый из которых легко могло поместиться по корове. Огромными пальцами он ковырялся у себя в зубах, когда, сделав шаг на поляну, заметил телегу. Пустую телегу. От неожиданности он разинул рот, который напоминал вход в темную пещеру, сморщил кустистые брови, присмотрелся, и проревел:
— Ты еще кто такой? И где моя еда?!
Иван лениво потянулся, похлопал себя по животу и переспросил:
— Еда? Съел.
— Чего?! Съел?!
— Ой, да что там той еды было-то, маленькая телега, и всего.
Великан никак не ожидал такой наглости от маленького человечишки. Он бешено вращал глазами, и не мог до конца понять, что происходит.
— Проходил я значит мимо, — весело принялся рассказывать Иван, словно и не замечая, что рядом с ним огромный громадный великан, — чувствую, чем-то съедобным потянуло, иду на запах, и что я вижу, телегу, и не просто телегу, а телегу доверху едой набитую.
— У-у-у!!! — взревел великан.
— Вот, вот, я тоже удивился, — кивнул Иван, — огляделся, никого, ну, думаю, чего добру пропадать, достал из сумки нож, вилку, ложку, и съел все это одним махом.
— Все?! — не поверил великан.
— Одним махом. Вот, решил себе еще пару блинов испечь, чтоб уж точно сытым пойти дальше.
Великан не верил своим ушам. Он поднял ногу и ударил о землю, да так сильно, что телега вместе с Иваном подпрыгнула на целый локоть2.
— Это была моя еда, моя еда!!!
В гневе великан отломил ветку от соседнего дерева, и запустил ее в чащу леса. Великан нависал над телегой, и шумно дышал, втягивая своими бездонными ноздрями воздух. Но Иван и бровью не повел, спрыгнул преспокойно с телеги, подошел к костру и взял сковороду.
— Ну чего злиться-то, это говорят, аппетит портит. Кстати, могу и тебе тоже блин поджарить.
— Блин? Блин?! — опять взревел великан. — Да что мне твой блин, на один зубочек, я его даже не замечу, а вот если тебя сейчас проглочу, уже хоть что-то, а потом пойду в деревню…