Миновав это жуткое место, вы увидите остров Тринакрию. На его вечнозеленых лугах издавна пасутся тучные стада Гелиоса. Если вы воздержитесь и не тронете ни одного из быков, то вскоре достигнете Итаки. Но если не устоите и убьете хоть одного, всех твоих спутников ждет скорая смерть, а тебя самого — многие беды и несчастья.
Так напутствовала Одиссея Кирка. На рассвете, простившись с героем, она возвратилась домой, а греки сели за весла и продолжили свои странствия. Прежде всего, как и предупреждала их волшебница, они достигли острова, где жили сирены. «Послушайте меня, друзья! — сказал тогда сын Лаэрта. — Путь наш лежит мимо земли, населенной коварными сиренами. Их пение сгубило многих моряков, и чтобы вам избежать той же участи, я залеплю ваши уши воском. Но сам я хочу услышать их голос. Сделаем так: вы прикрутите меня к мачте прочной веревкой, так, чтобы я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Если же, поддавшись их чарам, я начну требовать освобождения, вы, невзирая на мои угрозы, наложите на меня новые путы».
Уговорившись обо всем, Одиссей размял между пальцами воск и плотно залепил всем уши. Его самого крепко привязали к мачте. И вот, когда корабль приблизился к берегу, раздалось звучное пение, наполнявшее сердце сладостным блаженством. «Сюда! К нам Одиссей богоравный, великая слава ахеян, — пели сирены, — к нам с кораблем подойди!» Очарованный дивными голосами, сын Лаэрта знаками велел спутникам отвязать его. Но те, помня строгий приказ, наоборот наложили на царя новые путы. Лишь когда страшный остров скрылся вдали, греки вынули воск и освободили своего предводителя. Одиссей был единственным из смертных, кто слышал пение сирен и остался после этого жив!
Не успели путешественники избежать одной опасности, как тут же явилась новая! Впереди показался высокий столб дыма и послышался оглушительный рев. То клокотала и бурлила вода в горле у чудовищной Харибды! Гребцы в ужасе выронили из рук весла. Корабль застыл на месте. Но Одиссей поспешил ободрить своих спутников. «Смелее, товарищи! — крикнул он. — Мы не первый день в море. Нам случалось видеть и не такое». Гребцы послушно налегли на весла, а сын Лаэрта велел кормщику направить судно к соседнему утесу, подальше от волнения и дыма. Он-то знал, что на этой скале скрывается страшная Сцилла, но никому не сказал об этом. Ведь страх перед ней мог погнать моряков назад. Как им тогда добраться до родной земли?
Вскоре корабль оказался в узком проливе, сжатом между двумя обрывистыми утесами. Никогда еще путешественники не бывали в таком опасном положении. С одной стороны подкарауливала добычу хищная Сцилла, а с другой жадно пожирала морскую воду ненасытная Харибда. Когда она извергала ее обратно из чрева, поверхность моря пузырилась, словно в раскаленном котле, а пена долетала аж до вершины высокой скалы! Потом Харибда опять глотала соленые волны, и перед взором греков, словно бездонная пропасть, открывалось ужасное нутро чудовища. Вода с грохотом низвергалась в бездну, где кипели черная тина и песок. Путешественники не могли оторвать взора от этой леденящей души картины. А тем временем с соседнего утеса вытянула свои длинные шеи ненасытная Сцилла. Распахнув громадные пасти, она вдруг схватила с лавок шестерых спутников Одиссея и утащила их в свою пещеру. Ах, как забились и закричали несчастные! Простирая к царю руки, они молили о спасении, но, увы, тот ничем не мог им помочь. Все шестеро стали добычей кровожадной твари, которая пожрала их прямо перед входом в свою пещеру. Корабль тем временем миновал страшный пролив и вышел в открытое море.
Вскоре греки увидели берега Тринакрии — небольшого островка, принадлежавшего лучезарному Гелиосу. На его зеленых равнинах во множестве паслись криворогие быки и тучные бараны. На первый взгляд, все здесь выглядело мирно и спокойно. Однако, вспомнив, что ему говорили Тиресий и Кирка, Одиссей решил вовсе не приближаться к острову. Обратившись к спутникам, он сказал им: