Телефон замолчал, и в наступившей тишине Кэтрин изумленно спросила:
– Что вы имеете в виду?
– Она хотела, чтобы вы завели себе любовника. Она беспокоилась о вас. Ваш последний ухажер – тот что все время врал и говорил, что не женат; – ничего собой не представлял. Она его терпеть не могла. Считала лживым и ненадежным. Но вот Крис ей бы понравился. Ей нравится Крис.
Рейчел улыбалась, но Кэтрин смотрела на нее с ужасом. Телефон зазвонил снова, но на этот раз в ответ на вопросительный взгляд Кэтрин она лишь отрицательно покачала головой. Когда телефон замолчал, женщина протянула руку, сняла и положила рядом. Потом она сказала:
– Знаете, у вас с Крисом есть нечто общее – помимо недавно обретенной страсти проводить время в постели вместе.
– Что же это? – поинтересовалась Кэтрин, хотя вовсе не была уверена, что ей хочется это узнать.
– Я убивала и поглощала людей, которых и вы, и он любили.
Затем последовало молчание длиной в полных десять секунд, после чего Кэтрин осторожно спросила:
– Поглощала? Что это значит?
Рейчел не обратила никакого внимания на ее вопрос.
– Вы помните, как Дженнифер отваживала от вас слишком настойчивых молодых людей? «Кэтрин не может пойти с вами, потому что ей нравитесь не вы, а ваш брат!» – произнесла она высоким певучим голосом и улыбнулась при, этом воспоминании, которое когда-то принадлежало Дженнифер, а теперь досталось ей. – Она всегда знала, что вы не любите Дэвида, и стоило ей выйти за него замуж, как она сразу же пожалела, что не прислушалась к вашему мнению. Кстати, она хоть раз говорила вам об этом?
В глазах Кэтрин заблестели слезы. У нее задрожал подбородок, но тем не менее она ухитрилась вложить в свой ответ весь оставшийся в ее распоряжении запас иронии:
– Вам лучше знать.
Рейчел кивнула и изобразила на губах улыбку сочувствия.
– Верно, я знаю. Так вот, она ни разу вам об этом и словом не обмолвилась. Признаться, существовало довольно много вещей, о которых ей хотелось вам поведать. Об Андрэ Перлмане, к примеру. И лишь страх удерживал ее от этого.
– Но ведь она сказала все-таки об этом кое-кому, не так ли? – вставила Кэтрин.
– Да. Кэролин Тейлор. Но Дженнифер постоянно испытывала чувство вины, оттого что не вы первая узнали о ее любви.
– Тогда почему же она ничего мне не сказала?
– Ей не хотелось вас разочаровывать. Она желала сначала убедиться в этом сама.
– В чем убедиться? Мне всегда казалось, что они любили друг друга.
– Правда. Любили. Причем страстно. Поверьте, Перлман и в самом деле был без ума от нее, но вы ведь знаете характер Дженнифер. Она вечно себя недооценивала, да и уверенности в себе у нее не хватало. Она никак не могла поверить, что звезда, подобная Перлману, в состоянии испытывать к ней чувства. Точно так же она не поверила в свое время, что нравится Колсену. И вот она решила, что не стоит совершать одну и ту же ошибку дважды. Она была напугана, Кэтрин. Но ей не стоило бояться. Короче говоря, она желала окончательно убедиться в ответном чувстве со стороны Перлмана, прежде чем рассказать обо всем вам.
– Тогда каким же образом о ее чувствах к Перлману узнала Кэролин Тейлор?
– Дженнифер сказала ей об этом случайно.
Кэтрин помрачнела.
– А я ведь беседовала с этой Тейлор, и она сообщила мне, что у них с Дженнифер по поводу Перлмана состоялся отдельный разговор.
Рейчел покачала головой:
– Миссис Тейлор преувеличила. Повторяю, Дженнифер проговорилась и тут же попросила, чтобы та сохранила ее слова в тайне, опасаясь, что Тейлор разболтает о ней и Перлмане всем на свете. Кстати, ваша сестра, судя по всему, оказалась в этом смысле права.
Кэтрин почувствовала определенное удовлетворение, когда узнала, что Дженнифер случайно проговорилась Кэролин Тейлор о своих чувствах. А потом она неожиданно поняла, что воспринимает Рейчел Кейтс именно так, как последней хотелось, то есть всерьез. Вместе со всеми ее рассказами о бессмертии и о «поглощениях». Это открытие, признаться, опечалило девушку.
– Если вас это хотя бы отчасти утешит, знайте, что перед смертью у Дясеннифер уже никаких сомнений в ответной любви Перлмана не оставалось. Она самозабвенно любила и знала, что ей отвечают взаимностью. Так что умерли они счастливыми, Кэтрин.
Рейчел смотрела на девушку строгим осуждающим взглядом. Кэтрин попыталась взять себя в руки. Ведь ей было необходимо подумать об очень и очень многом. Из ванной комнаты между тем послышался сдавленный стон. Обе женщины повернулись в направлении этого звука и заметили, как Абрахам пошевелился. Впрочем, его сил хватило бы только на то, чтобы прийти в себя. Вряд ли он был годен на что-нибудь еще.
– Скажите, зачем все-таки вы их убили?
– Исключительно ради их талантов. Я, знаете ли, коллекционирую человеческие способности. Причем на самом высоком уровне. Нет смысла коллекционировать что-либо другое. Они оба обладали исключительными талантами и к тому же оба одновременно оказались в одном и том же месте. И были влюблены… Я не смогла устоять…
– Остановитесь!
– Если бы здесь оказалась виолончель, я бы сыграла вам что-нибудь трогательное.
Ярость и отчаяние боролись в душе Кэтрин, причем ни та, ни другая сторона не могла взять верх в этой борьбе. Рейчел с улыбкой смотрела на страдания девушки и на ее безразмерный наряд. Она вспомнила, что ее сестра тоже питала склонность к подобным бесформенным одеяниям. Когда она вырвала у Дженнифер сердце, та тоже была одета в какой-то непотребный мешок. Да, решила про себя Рейчел, воистину познание – процесс бесконечный, как бесконечны радости, которые можно из этого процесса извлекать.
– Что же вы обо всем этом думаете? – наконец осведомилась Рейчел.
Кэтрин вытерла пот с лица тыльной стороной ладони.
– Я думаю, существуете ли вы на самом деле. И действительно ли вы убили Дженнифер. А если все-таки убили, – произнесла она сквозь навернувшиеся слезы, – тогда я стану думать о том, как убить вас.
– Ну-ну, умерьте свой пыл. Единственный человек в этой квартире, который имеет право рассуждать об убийствах, – это я!
Кэтрин замерла. Рейчел злорадно ухмылялась. Кэтрин подалась назад и скатилась с кровати, потащив за собой скомканные одеяла и простыни, за которые она судорожно цеплялась. Теперь она оказалась в узком промежутке между кроватью и стеной. Худшую ловушку трудно было найти. Рейчел забралась на кровать и стала двигаться по направлению к ней. С каждым мгновением она приближалась к Кэтрин.
Глава 19
Роберт лежал на полу в самом центре своей крохотной гостиной, свернувшись в клубок и прижав руки к животу Лаура еще раз вгляделась в это зрелище через подвальное окно и, чтобы лучше видеть, очистила ладонью от пыли и грязи небольшое пространство в стекле.
– Роберт! – крикнула она.
Нет ответа.
– Роберт!
Лаура обошла дом и спустилась к входной двери в квартиру молодого человека. Дверь была заперта, и ей снова пришлось вернуться к оконцу.
– Впусти меня! – что было силы закричала она сквозь грязное стекло.
Нетерпение побуждало ее к действию, и она не стала дожидаться ответа. Лаура обыскала захламленную кладовку в полуподвале, где находилась квартира Роберта, и обнаружила там старую половую щетку, почти совсем облезшую. Она крепко ухватилась за ручку и изо всех сил ударила щеткой в подслеповатое окошко. На пол гостиной Роберта посыпался дождь из стеклянных осколков. Роберт очнулся и приподнял голову. Он увидел, как Лаура методично выбивала щеткой крупные, застрявшие в раме куски стекла, расчищая себе путь.
Наконец ее ноги коснулись пола. Ладони девушки были исцарапаны, а волосы растрепались.
Боль немного отпустила, и Роберт вытирал со лба холодный пот, явившийся следствием недавнего чудовищного спазма. Приступ и в самом деле был жесточайшим – в жизни ему еще не приходилось испытывать подобной пытки. Боль захлестнула его волной, не давая возможности даже пошевелить пальцем. Мозг Роберта не реагировал ни на какие импульсы, кроме сигналов бедствия, которые посылала его нервной системе каждая истерзанная клеточка его тела.