Дверь открылась, Дейли чуточку повернул голову и увидел Дэвида Смита.
– Извините за вторжение, шеф, но мне необходимо с вами переговорить.
– Прошу простить меня, мисс Чосер, я оставлю вас на минуту, – сказал Дейли и поставил чашку на блюдце, после чего встал и направился к двери.
Они прошли через вестибюль и секундой позже оказались на улице. Там полицейские усиленно отгоняли зевак, которые устремлялись к месту происшествия со стороны Бишопс-Бридж-роуд. Дейли поднял воротник, чтобы защититься от надоедливого дождя, затянулся успевшей намокнуть сигаретой и выдохнул дым в промозглую атмосферу города.
– Какие новости, Дейв?
– Там еще один труп.
– Новый член «клуба бессердечных»?
– Ага. Похоже на то. Сердце валялось в кухонной раковине вместе с тарелками, перепачканными остатками китайской стряпни.
– Восхитительно.
– Его имя Стефан Абрахам. Жил в Ноттинг-Хилле. Скульптор. На первый взгляд нет ничего, что связывало бы его с Росс.
– Возможно, нам следует проверить, не связан ли он так или иначе с Лэнгом.
– Это с каким же Лэнгом? С американцем, что ли?
Дейли утвердительно кивнул:
– Именно. Судя по всему, этот парень поселился у Росс. Вот почему мы не смогли его обнаружить после того, как он съехал из «Монарха».
Смит присвистнул.
– А соседка не ошибается?
– Говорит, что слышала его голос.
– Что вы собираетесь делать?
Дейли докурил сигарету и очень точно попал окурком в середину намокшего розового куста, посаженного чьими-то заботливыми руками.
– Я собираюсь их арестовать. И Лэнга, и Росс. Доведите это до сведения прессы и телевидения. Нам просто необходимо выяснить, что задумали эти двое. Если их не было дома в момент убийства, пусть скажут, где они были, что делали в это время. И вообще, по словам свидетельницы, в квартире находилось несколько незнакомых ей людей. Вот пусть и расскажут, что это за гости у них были и зачем собрались в квартире мисс Росс. А если Лэнг и Росс все-таки находились там, следовало бы задать им вопрос: отчего это они сбежали на ночь глядя из собственного дома?
Лаура позвонила Роберту, но к телефону никто не подошел. Она положила трубку и оглядела комнату. В ней царил приятный сумрак. Маленькое бра освещало увеличенную черно-белую фотографию, запечатлевшую грандиозную постройку Дуомо во Флоренции. Свет лампы на металлическом штативе позволял до мелочей разглядеть ее рабочий стол. Там царил невообразимый беспорядок: неоплаченные счета перемешались с нераспечатанными письмами, запаянными в целлофан рекламными проспектами и открытками из разных стран. Там же находилась фотография Лауры и Роберта, улыбавшихся на фоне сапфирового цвета моря. Закатное солнце отбрасывало на них золотисто-алые лучи, а тени у них под ногами лежали длинными, мягко очерченными силуэтами. Лаура взяла карточку со стола и поднесла к глазам. Закат на побережье Средиземного моря. Там кожа Роберта приобрела шоколадный оттенок. Он всегда отлично загорал – ни красноты, ни ожогов. Волосы у него на снимке были короче, чем он обычно носил, они выцвели и отливали тусклым золотом…
Где он сейчас? Что с ним? Лаура вспомнила, какой ужасный вид был у него в клинике. Серая кожа ежеминутно покрывалась испариной, каждое прикосновение вызывало у него раздражение и, по-видимому, боль. Она снова набрала его номер. Никто не ответил. Кто знает; возможно, он сейчас рядом с Рейчел Кейтс? Лауре очень хотелось ошибиться, но логика событий упрямо диктовала свое. Девушка обреченно поникла головой и печально улыбнулась в ответ собственным мыслям. Кто она, спрашивается, такая, чтобы рассчитывать на успех в борьбе за Роберта с той женщиной? Богатой, безупречно красивой и наделенной всевозможными талантами, а главное – поразительной уверенностью в собственной избранности?
И что она с ней сделала? Схватила за горло и впилась пальцами в шею! Тогда Лаура почувствовала, что переполнявшая ее ярость стала отступать, улетучиваться без остатка – помимо ее воли. Но худшее наступило потом. Эта женщина пыталась внушить ей, что Роберта она никогда не получит, что все ее притязания на его взаимность смешны и беспочвенны, что Роберт отличен от нее и место ему среди избранных. Сила убеждения Рейчел была такова, что, когда она предложила ей убираться домой, Лаура так и поступила.
Вернувшись, она принялась бесцельно бродить по квартире и, чтобы успокоиться, выпила пару бокалов вина. Но алкоголь не помог. Она вспомнила, в каком плачевном состоянии она застала Роберта, когда Сара Рейнолдс бросила его. Отчего эта легкомысленная кокетка предпочла ему Энтони Бейкера, по-прежнему оставалось для Лауры загадкой.
Запутанные отношения с Робертом обернулись для нее очередным поражением. Они, разумеется, делали вид, что всего только дружат, хотя частенько отправлялись вместе в постель. Но, увы, на самом деле все было иначе. Она влюбилась в Роберта, и это следовало признать, а также вспомнить, когда это началось. Лаура не могла судить об этом с уверенностью. Впрочем, если ревность что-нибудь и значит, свидетельства ее любви к Роберту можно было обнаружить еще во времена его разрыва с Сарой Рейнолдс. Лаура ненавидела ее всей душой за то, что той удалось завладеть сердцем Роберта.
К удивлению и даже негодованию Лауры, по ее щеке скатилась одинокая слеза. Ей стало по-настоящему стыдно, хотя в квартире никого, кроме нее, не было. Она сердито смахнула неприятное свидетельство собственной слабости, достала сигарету и закурила, выдув огромный клуб дыма в самый центр своего уютного, озаренного мягким золотистым светом лампы гнездышка. Теперь Лаура осматривала квартиру в надежде отыскать не столь важные ранее свидетельства существования Роберта в ее жизни.
Вот, к примеру, поношенные джинсы Роберта, которые висят сейчас на спинке стула. Когда-то она позаимствовала их у него и забыла вернуть. Они почти полностью выцвели, были во многих местах разорваны и совершенно потеряли форму. Тем не менее за последние дни Лаура пришла к выводу, что этот предмет из гардероба Роберта представляет для нее большую ценность. Стоило ей перед сном бросить на джинсы взгляд, как она вспоминала своего неверного любовника. Имелись и другие сувениры – старые ресторанные меню, листки бумаги, исписанные его рукой, в которых он ставил Лауру в известность о том или ином событии, если его не оказывалось дома. аудиокассеты, которыми они обменивались, и различные фотографии, на которых они были запечатлены – одни или с друзьями. Лаура пролистала потрепанный томик «Парфюмера» Патрика Зюскинда. Роберт вручил ей книгу с настоятельными рекомендациями прочитать, а она так и не удосужилась. В одном из ящиков письменного стола она обнаружила два надорванных билета на концерт группы «Ю-ту» на стадионе Уэмбли.
Лаура вновь попыталась дозвониться до Роберта, но безуспешно. Она набрала номер справочного бюро, чтобы узнать телефон Рейчел, но выяснилось. что таковой в их списках не значился. Тогда Лаура снова взглянула на фотографию, где они с Робертом улыбались на фоне лазурного моря. Ждать, когда он снова отзовется, не имело смысла – бездеятельность сводила Лауру с ума. Она поцеловала карточку и прошептала:
– Я люблю тебя, Роберт.
Потом она аккуратно положила снимок обратно в ящик стола и взяла с полки ключи от машины.
– Шлюха!
– Нет, прошу тебя, нет! – взмолилась она, но было слишком поздно.
Кулак попал Кэсси в щеку. Вернон вложил в удар всю силу, поэтому Кэсси отлетела назад, задела бедром низенький полированный столик, потеряла равновесие и упала на ковер.
– Как ты осмелилась украсть у меня детей?! – прорычал он, приблизив лицо к женщине и тыча ей в грудь указательный палец. – Это мои дети!
– Я… я вовсе не крала их. Верни. Я просто… мне показалось, что им потребуется немного времени. чтобы позабыть…
– Заткнись! Захлопни свою мерзкую пасть!
Он поднялся во весь рост и отвернулся от нее. Подумать только, его жена проникла в квартиру, словно презренная воровка, словно преступница, – а ведь это как-никак был их общий дом! К тому же она тщательно рассчитала время и оказалась там в тот момент, когда его не должно было быть дома.