Шли дни, каждый из которых был полон событий и немалых испытаний, требовавших от Дункана профессиональных знаний и выносливости, – Дункан чувствовал, что он растет как практикующий врач. Боль из-за потери Маргарет все еще не утихала, и бывали моменты, когда его захлестывала волна отчаяния. И все же рана оказалась менее серьезной, чем он себе представлял.
Долгие серые дни со снегопадами миновали, и иногда за утренний обход он преодолевал на машине пятьдесят миль по пересеченной местности, а затем возвращался, сияющий и голодный, к своей полуденной трапезе. И как только он появлялся, его уже ждали блюда с готовой вкусной едой. Дункана поражало, с каким спокойным совершенством Джин ведет домашнее хозяйство.
Как-то после двух недель пребывания в Страт-Линтоне он сказал:
– Джин, однажды кому-то очень повезет с такой женой, как ты.
Она отвернулась, чтобы он не мог видеть ее лица. Слегка натянутым тоном она ответила:
– Ты так думаешь?
– Я правда так думаю, – сказал он полушутливо. – А когда твой отец выйдет на пенсию, что ему предстоит в ближайшее время, он устроит тебя с приличным приданым…
Она резко повернулась, лицо ее выражало волнение и протест.
– Не говори так – это на тебя не похоже!
– Почему, Джин… – Он замолчал, сбитый с толку.
– Что ты можешь знать о моем будущем – откуда такая бесцеремонность? Ты хоть понимаешь наше положение? Папа просто не может уйти на пенсию. Он не может этого себе позволить. Мы не богаты, мы бедны. У нас нет ничего, кроме этого дома и мебели, которая в нем. Мой отец лечил людей не ради собственной прибыли. – Ее чувство собственного достоинства вылилось в отчаяние. – Все эти годы мы с трудом сводили концы с концами. Даже сейчас у нас большие долги за лекарства. И слышать твои глупости о моем замужестве… – Она внезапно замолчала, в ее глазах заблестели слезы.
Хотя Дункан и не понимал, чем ее обидел, было очевидно, что он причинил ей боль.
– Прости, Джин. Я просто пытался пошутить. – В его голосе звучало раскаяние.
– Это я глупая, что расстраиваюсь. – Она отстранилась, стараясь справиться со своими чувствами. – Ой, чуть не забыла. Был звонок как раз перед ланчем. Кто-то получил легкие ранения на гидроэлектростанции в Лох-Линтоне. Мистер Овертон спрашивал, не подъедешь ли ты туда сегодня днем.
– Овертон, – повторил он. – Гидроэлектростанция!
– Да. Если бедному Страт-Линтону когда-нибудь и перепадут какие-то деньги, этот мистер все равно их прикарманит. С его дешевой рабочей силой и плохими материалами.
В состоянии какого-то раздумья Дункан после ланча сел в машину и поехал в сторону озера Лох-Линтон. Дорога шла через долину к гребнистому плато за ее пределами. Наконец он добрался до высшей точки в долине, откуда перед ним должен был открыться самый прекрасный из всех этих пейзажей.
Но там не было ничего прекрасного – вместо горного озера только лишь новое, рукотворное уродство. От берега тянулись ряды унылых лачуг. Деревья были безжалостно вырублены. Вокруг котлованов огромные земляные насыпи. Изрытое пространство завалено кучами мусора, консервными банками, битыми бутылками. По одну сторону дымовая труба, извергающая дым и искры. По другую – большие бетономешалки, закладывающие основной фундамент под глиноземный завод.
Выйдя из машины, Дункан зашагал по неровной тропинке к будке с надписью: «Администрация, не входить». Внутри были трое: Овертон, коренастый мужчина в комбинезоне и, к его удивлению, Леггат – адвокат с лисьим лицом из Ливенфорда.
Честный Джо встал и приветственно проворчал:
– Наконец-то! Я все гадал, когда, черт возьми, ты явишься. Мистера Леггата ты знаешь – он юрисконсульт моей компании. А Лем Бриггс – мой заместитель по строительству.
Дункан обменялся кивком с небритым Бриггсом, переглянулся как со старым знакомым с адвокатом.
– Как я понял, тут у вас произошел несчастный случай, – сказал он.
– А, ерунда, – отмахнулся Честный Джо. – Всего лишь ушиб ноги. Деревянная балка подломилась, и на болвана, что стоял внизу, упало немного бетона.
– Балка была прочной, – вставил Леггат. – Она не сломалась, а соскользнула.
По его тону Дункан понял, что адвокат лжет.
– Так осмотрим его? – сказал он.
Раненый рабочий лежал на койке в одной из времянок. Подозревая что-то более серьезное, чем ушиб, Дункан внимательно осмотрел опухшую ногу. Это был явный перелом.
– Кости не сломаны, а? – многозначительно спросил Честный Джо. – Хватит с меня случаев с компенсацией. Я столько вложил в этот завод, что мне не до подобной чепухи.
– Поперечный перелом малоберцовой кости, – сказал Дункан. – Я доложу об этом сегодня вечером.