Глава 49
Быстро, с ноткой раскаяния в голосе, она продолжила:
– Мой муж неплохой человек. Он умеет быть очаровательным, когда захочет. Полагаю, именно поэтому я вышла за него замуж. Но он такой эгоцентричный, такой поверхностный. Он хвастун и зануда. Когда он слишком много выпьет, он становится отвратительным. Кроме того, он не может оставить женщин в покое – я имею в виду, других женщин. Я поймала его на двух интрижках. И было что-то действительно серьезное – я так до конца и не выяснила – с медсестрой, еще до нашей женитьбы. – Она помолчала. – Мне нужен был кто-то глубокий, с реальной силой и возможностями. На самом деле мне все еще нужен такой человек, – тихо добавила она.
– Разве ты мне не говорила, что я опоздал со своими признаниями, Маргарет?
– А может, и нет? Может, и нет, Дункан? О, я не имею в виду очевидные вещи. Я буду продолжать притворяться ради моего отца. Но жизнь так коротка, что жаль тратить ее впустую. И честно говоря, Дункан…
Он заставил себя посмотреть на нее. Она стояла, прислонившись спиной к перилам, в мягко облегающем ее фигуру платье. Лунный свет придавал ее запрокинутому лицу вызывающую красоту. В ее глазах безошибочно читалось приглашение.
Все его прежнее желание к ней вдруг отступило. Наконец-то он увидел ее такой, какая она была – скучающей и избалованной женщиной, – и понял, чего на самом деле стоила ее притягательность. И все же в состоянии извращенного безрассудства он протянул руки и заключил ее в объятия. Она откинула голову и поцеловала его медленным, опытным поцелуем.
Внезапно и необъяснимо ее губы вызвали в нем ненависть к самому себе. Он грубо отстранил ее:
– Ты хоть понимаешь, что мы делаем, Маргарет?
– Об этом никто никогда не должен знать, – быстро ответила она.
– Маргарет, у меня нет времени на подобные вещи. Для меня женщины больше не существуют. Им не место в моей жизни.
Она улыбнулась, раздосадованная его сопротивлением, но уверенная в своей власти над ним.
– Там для меня должно быть место! О, Дункан, я чувствую, что моя собственная жизнь только начинается.
– Я так не могу, Маргарет, потому что когда-то любил тебя.
Ее голос зазвенел от недоверия:
– Ты хочешь сказать, что больше не любишь меня?
Склонив голову, он оставался недвижим.
– Мне очень жаль, Маргарет.
Никогда еще ее гордыня не была так оскорблена. Ее лицо вытянулось, черты заострились, в голосе внезапно прозвучала злоба.
– Пошли обратно. Мне холодно.
Глава 50
Дункан тут же покинул вечеринку. К своему крайнему недовольству, он обнаружил на крыльце готовую к отъезду Анну.
– Может, мне подбросить тебя по пути? – спросила она.
Все еще охваченный противоречивыми чувствами, он сказал:
– Я иду домой пешком.
– Тогда я тоже пойду пешком.
– Анна, хотя бы раз я могу предпочесть свою собственную компанию твоей?
– Тогда я составлю компанию самой себе.
Ее настойчивость привела его в ярость. Но ее нельзя было оттолкнуть. Хотя шел он быстро, она не отставала от него. И вскоре иронически заметила:
– Довольно приятный вечер, мой друг, с учетом очаровательной сцены на балконе.
Он проигнорировал ее.
Она продолжила невозмутимо:
– Но похоже, Ромео свалял дурака!
Он по-прежнему не отвечал.
– Я всегда думала, – размышляла она, – что мужчина в таких обстоятельствах должен, скажем так, пообедать, если он голоден, пусть и с риском получить на минутку моральное несварение.
Это было уж слишком. От минувшего дня, со всеми его разочарованиями, и вечера, со всей его подноготной, у Дункана осталось злое чувство вероломства и тщеты жизни.
– Ради бога, заткнись! – огрызнулся он.
– Мой дорогой доктор! Я просто выражалась метафизически, или, если тебе так больше нравится, биологически. Я наблюдала за тобой последние несколько месяцев. Вся эта твоя абстиненция приведет тебя к неприятностям – помимо того, что будет отрывать от работы. Почему бы тебе не пойти куда-нибудь и не напиться или хоть раз не свалять дурака? Особенно сейчас я хочу, чтобы ты был договороспособным существом, а не сплющенным куском динамита, готовым взорваться в любую минуту.
– Что, черт возьми, ты имеешь в виду под «особенно сейчас»?
– Только то, чтобы ты подал заявку на кресло директора Фонда.
Он хрипло рассмеялся:
– Оно уже принадлежит доктору Овертону.
– Так и будет, если ты не подашь заявку. Послушай, Дункан, – с убеждением поспешила продолжить она, – ты молод, неопытен, но ты единственный человек в Фонде, обладающий подлинными способностями. Профессор Ли это знает. Кроме того, ты бы не хотел, чтобы это место досталось Овертону – он разрушит Фонд.