Во-первых, это жених — «хусн» («хосн»). На иврите — «хатан». Во-вторых, «мехутоним». Это, так сказать, родственные участники свадебного процесса (звучит немного по-канцелярски, зато всеобъемлюще): папа и мама жениха, папа и мама невесты. Оба папы носят теперь титул «мехутн» (множественное число «мехутоним»), а обе мамы — «мехутенесте». Поэтому когда ваша мама говорит, что Эсфирь Борисовна — моя мехутенесте, это значит, что вышеупомянутая Эстер, дочь Боруха, — мама вашей жены. Или мужа, если жена вы сами. Зато в звании невесты — «калэ» (на иврите «кала») корень другой. Вызвано это разными ролями, которые играют жених и невеста на свадьбе (да и в последующей жизни), но разбирать этого мы не будем, ибо залезем в такие историко-филологические дебри, что не скоро выберемся.
Друзья жениха — «хуснс цат», а подруги невесты — «калэс цат». Именно «друзья» и «подруги», ибо во времена, когда термины возникли, было немыслимо, чтобы у жениха до того были подруги, а у невесты — друзья. С женихом и невестой связано еще одно выражение, которое, как и почти все в идише, нельзя переводить дословно: «а хусн он а калэ» — «жених без невесты». Переводить его следует как символ чего-то предельно нелепого, вроде русского «сапоги всмятку».
— А что, скажите, этот Боря действительно серьезный человек, и у него фирма?
— Аз-ох-н-вей! А хусн он а калэ! Какая там фирма! Смотрите, чтоб он у вас носовой платок не украл!
Отгремела свадьба. Не уверен, что на ней был «бадхен» — это уж было бы настолько традиционно, что хоть этнографов приглашай, но свадьба состоялась, и о ней сказали с уважением и пониманием: «Ан эмэсдыке идише хасэнэ!», что значит «настоящая еврейская свадьба» — в смысле очень хорошая, просто замечательная. В данном случае слово «идише» употреблено как синоним чего-то очень хорошего и правильного. Давайте заметим это и, пройдясь по основным деталям свадьбы и будущей жизни, о которых мы еще не упоминали, вернемся к слову «идише» и способам его употребления.
Чтобы не забыть: «бадхен» — от «бадхан» на иврите — обычно переводят как «свадебный шут». Это так и не так. Действительно, бадхен всех на свадьбе веселит, но не только. Он еще распорядитель свадьбы, тончайший знаток всех ритуалов. Он не спутает время, когда надо петь песнь расставания невесты с девичьей жизнью «Базецн ди калэ», с временем, когда надо петь и кричать «Мазлтов!». Раньше это была профессия не хуже шадхенской… Сейчас бадхена не встретишь, но знать о том, что такой существовал, — надо.
У всех есть родственники, а у евреев, для которых шестнадцатиюродный брат — близкий родственник, тем более. Как и у всех людей, у еврея есть отец — «татэ», мать — «мамэ», но у еврея — в отличие от всех прочих смертных — не просто мамэ, а «а идише мамэ», то есть такая заботливая и любящая мама, что и когда сыну лет пятьдесят, не забудет позвонить и напомнить, что сегодня холодно и надо надеть пальто. (Заметьте, что и тут определение «идише» употреблено в самом положительном смысле.) Еще есть «фэтер» (не путать с немецким «фатер» — отец) — дядя. Но — главное — «мумэ». Мумэ — не мамэ. Мумэ — это тетя. Но у евреев так уж сложилось, что самым близким человеком после матери всегда была ее сестра. И если ребенок оставался сиротой (не про вас и ваших близких будь сказано!), заботу о нем всегда брала на себя мумэ. В общем, мумэ — это «а идише мумэ», что и звучит как похвала.
Есть у еврея также «бобэ» — «бабушка», «зейде» — «дедушка», а сам он для них «ан эйникл» — «внучек».
И все это очень «аф идиш», в данном случае «очень хорошо»…
А идише коп
Обычно, когда хотят похвалить умственные способности какого-нибудь человека еврейской национальности, говорят о нем: «А идише коп» — «еврейская голова». Ни у говорящего, ни у слушающего нет никаких сомнений, что это высшая похвала, что человек этот очень умен, способен разбираться в изменяющейся обстановке и принимать единственно правильное решение. О гражданине добросердечном и отзывчивом скажут «а идише харц».