Элизабет бросила на него сердитый взгляд.
— Пожалуйста, избавьте меня от своей снисходительности.
Джеймс недоверчиво улыбнулся. Она даже не представляет себе, насколько привлекательна.
— Мне говорили, что я довольно хорошенькая, — начала она.
Какое-то представление все же имеет.
— …но «красивая» — это явное преувеличение.
Он махнул рукой, отметая ее протесты:
— Поверьте, я разбираюсь в таких вещах. Как я уже сказал, в округе наверняка найдется не один мужчина, который захочет жениться на вас.
— Один есть, — с отвращением сказала она. — Местный сквайр. Старый, жирный и противный. Моя младшая сестра предупредила, что сбежит в работный дом, если я выйду за него замуж.
— Понятно. — Джеймс потер висок, пытаясь найти решение проблемы. Просто преступление, если она выйдет замуж за омерзительного старика вдвое старше себя. Впрочем, кое-что он мог бы сделать. У него хватит денег, чтобы тысячу раз послать ее брата в Итон.
Вернее сказать, у маркиза Ривердейла. Джеймсу Сидонсу, простому управляющему, не полагается ничего иметь, кроме одежды, которая на нем.
Он мог бы организовать нечто вроде анонимного чека. Едва ли гордость Элизабет простирается так далеко, чтобы отвергнуть дар небес. Не приходится сомневаться, что она бы отказалась, если бы речь шла только о ней, но на карту поставлено благополучие всей семьи.
Джеймс сделал мысленную заметку связаться со своими поверенными как можно скорее.
— Итак, — произнесла Элизабет с неловким смешком, — если вы не припрятали где-нибудь солидный капитал, я не представляю, чем вы могли бы мне помочь.
— Собственно говоря, — сказал он, избегая прямой лжи, — я собирался оказать вам помощь иного рода.
— А именно?
Он тщательно подбирал слова:
— Я имею некоторое представление о флирте. До того как поступить на службу я вел… не то чтобы активный образ жизни, но принимал участие в светских событиях.
— В Лондоне? — озадаченно спросила она. — В высшем свете?
— Отчасти, хотя я никогда не понимал всех тонкостей лондонского сезона, — ответил он, выделив конец фразы.
— Полагаю, это не важно, поскольку у меня нет средств выезжать на светские рауты. — Она сокрушенно улыбнулась. — Но даже если бы были, я предпочла бы потратить их на образование Лукаса.
Джеймс уставился на изящное овальное личико с громадными голубыми глазами. Он никогда не встречал существа, менее подверженного эгоизму.
— Вы хорошая сестра, Элизабет Хочкис, — тихо сказал он.
— Не совсем, — печально отозвалась девушка. — Иногда я злюсь на судьбу. Будь я лучше…
— Чепуха! — перебил он ее. — Нет ничего дурного в том, чтобы возмущаться несправедливостью. Она засмеялась:
— При чем здесь справедливость, Джеймс? Это просто бедность. Уверена, вы меня понимаете.
За всю свою жизнь Джеймс никогда не испытывал ни в чем недостатка. Когда его отец был жив, ему полагалось поистине гигантское денежное содержание. А затем, вступив в титул, он унаследовал огромное состояние.
Склонив голову, Элизабет задумчиво смотрела в окно, где легкий ветерок шевелил листья любимого вяза леди Дэнбери.
— Иногда, — прошептала она, — мне так хочется…
— Чего же? — спросил он, устремив на нее пристальный взгляд.
Она тряхнула головой.
— Не важно. Пора идти к леди Дэнбери. Она в любой момент может появиться в гостиной, и я ей зачем-нибудь потребуюсь.
— Элизабет! — раздался громкий клич из холла.
— Слышите? Теперь вы понимаете, как хорошо я ее изучила?
Джеймс почтительно кивнул и вымолвил:
— Весьма впечатляюще.
— Элизабет!
— Милостивый Боже, — произнесла девушка, — что ей может быть нужно?
— Компания, — ответил Джеймс. — Ей нужна компания. Только и всего.
— Где прохлаждается этот нелепый кот, когда он мне нужен? — Она повернулась и направилась к выходу.
— Элизабет! — окликнул ее Джеймс. Она обернулась.
— Да?
— Книга. — Он указал на красный томик, который она все еще держала под мышкой. — Вы же не собираетесь брать ее с собой в гостиную, верно?
— Конечно, нет! — Она сунула книжку ему в руки. — Спасибо. Я совсем о ней забыла.
— Я поставлю ее на место.
— Она стояла вон на той полке. — Она указала в противоположный конец комнаты. — Точнее, лежала на боку, обложкой вниз. Постарайтесь положить ее именно так, как я сказала.
Он снисходительно улыбнулся:
— Может, вам будет спокойнее, если вы сделаете это сами?
Она на секунду задумалась и со словами «пожалуй, да» выхватила у него книгу. Джеймс наблюдал, как она ринулась через комнату и аккуратно пристроила книгу на нужной полке. Затем отступила на шаг, оценивая результаты своих усилий, и сдвинула ее влево, осторожно постучав по корешку. Постояла, скривив в задумчивости рот, и передвинула томик назад, чуть правее.
— Можно подумать, леди Дэнбери заметит, что книга переместилась на какой-то дюйм.
Не удостоив его ответом, она промчалась мимо, бросив на ходу:
— Увидимся позже.
Джеймс высунул голову из библиотеки, проводив девушку взглядом, пока она не исчезла в гостиной графини. Затем закрыл дверь библиотеки, решительно прошагал через комнату, взял с полки книгу и углубился в чтение.
Глава 9
— Что вы хотите сделать?
Элизабет стояла перед леди Дэнбери с открытым от изумления ртом.
— Я же сказала тебе — собираюсь вздремнуть.
— Но вы же никогда не спите днем.
Леди Дэнбери выгнула бровь:
— Спала — не далее как два дня назад.
— Но… но…
— Закрой рот, Элизабет. В таком виде ты похожа на рыбу.
— Но вы же сами, — сказала Элизабет, — неоднократно говорили, что порядок является основой цивилизации.
Графиня издала неопределенный звук.
— Неужели нельзя разочек отступить от заведенного порядка? На то и порядок, чтобы его периодически менять.
Элизабет умудрилась закрыть рот, но все еще не верила своим ушам.
— Я могу спать хоть каждый день, — заявила леди Дэнбери, сложив руки на груди. — Послушай, какого дьявола ты озираешься, словно кого-то ищешь?
Элизабет, бросавшая отчаянные взгляды по сторонам, ответила:
— Чревовещателя. Не может быть, чтобы эти слова слетали с ваших губ.
— Уверяю тебя. Полуденный сон оказывает на меня исключительно благотворное действие.
— Но позавчера, когда вы впервые, не считая младенческого возраста, решили вздремнуть, вы проделали это утром.
— Хм… Может быть. А может, и нет.
— Да.
— Значит, в полдень будет еще лучше.
Элизабет не представляла себе, что можно противопоставить подобной логике, поэтому ограничилась тем, что всплеснула руками и сказала:
— В таком случае ухожу, чтобы не мешать вам спать.
— Да. Иди и закрой за собой дверь. Мне необходима полная тишина.
— Я и не думала, что вы удовлетворитесь меньшим.
— Дерзкая девчонка. Где ты только этому научилась?
Элизабет метнула на графиню обвиняющий взгляд:
— Вы прекрасно знаете, что у вас, леди Дэнбери.
— Признаться, я неплохо поработала, делая из тебя человека, ты не находишь?
— Помоги мне Боже, — пробормотала Элизабет.
— Я все слышу!
— Нисколько не сомневаюсь, что слух будет последним, что вам откажет.
Леди Дэнбери громко расхохоталась:
— Ты знаешь, как развеселить старую ворчунью, Элизабет Хочкис. Не думай, что я не ценю этого. Я к тебе очень привязана.
Элизабет моргнула, удивленная несвойственным графине проявлением чувств.
— Да? Ну спасибо.
— Не всегда же мне быть законченной грубиянкой! — Леди Дэнбери посмотрела на маленькие часики, висевшие на цепочке у нее на шее. — Я бы хотела, чтобы меня разбудили через семьдесят минут.
— Семьдесят минут? — Откуда только леди Дэнбери берет эти нелепые числа?
— Одного часа явно недостаточно, но у меня слишком много дел, чтобы тратить на сон полтора часа. — С хитрой улыбочкой графиня добавила:
— Да и тебе незачем расслабляться.