Политика реставрации Карла X, правившего страной с 1824 года, в 1830 году привела к революции и установлению Июльской монархии; королем стал Луи Филипп, герцог Орлеанский (1773—1850). После революции 1848 года и этому королю-буржуа пришлось отречься от престола. Когда 10 декабря 1848 года подавляющим большинством голосов президентом республики был избран Луи Наполеон Бонапарт — воодушевленный идеей во всем следовать своему знаменитому дяде, — конец республики был предрешен. Затем он был провозглашен главой государства, а потом проведенный им народный референдум 21 ноября 1852 года в законном порядке признал его императором.
Цветок лилии — источник легенд, мифов, это эмблема непорочности, цветок архангела Гавриила и династии Бурбонов.
Намного раньше, чем грекам, лилия была известна древним персам, у которых даже столица называлась Сузы, т.е. город лилий. По этой же причине и в гербе ее как символ непорочной красоты красовалось несколько этих цветов. И у древних иудеев цветок этот пользовался большой любовью и славой непорочности. По еврейским сказаниям, он рос в раю как раз во время искушения Евы дьяволом и мог оскверниться им; но и среди искушения остался он так же чист, как был, и ничья грязная рука не осмелилась коснуться его. Вследствие этого евреи украшали им не только священные алтари свои, но нередко и чело своих венценосцев, как, например, царя Соломона. А великий тирский архитектор, строивший храм Соломона, придал изящную форму лилии чудным капителям громадных колонн этого храма и украсил ее изображениями стены и потолок, разделяя с евреями мнение, что цветок этот красой своей будет способствовать усилению молитвенного настроения среди молящихся. Видимо, по этой же причине Моисей приказал изображением лилии украшать семисвечник (минору) и придавать ему форму купели, где умывался первосвященник. Существует также предание, что под лилией находилась корзина, в которой нашли Моисея, но, конечно, не под белой, а под желтой, которая обыкновенно растет среди тростников и камышей.
Лилия встречается и у египтян, у которых ее изображение то и дело попадается в иероглифах и обозначает то кратковременность жизни, то свободу и надежду. Кроме того, белыми лилиями, по-видимому, украшали тела умерших молодых египетских девушек; подобная лилия была найдена на груди мумии молодой египтянки, хранящейся теперь в Луврском музее в Париже. Из этого же цветка египтяне готовили знаменитое в древности благовонное масло — сузинон, о котором подробно говорится у Гиппократа в его трактате «О природе женщины».
Белая чудная лилия — этот символ невинности и чистоты — имеет также в мифологии свою интересную легенду. Греки приписывали ей божественное происхождение; по их словам, она выросла из молока матери богов — Геры.
Рассказывают, что фиванская царица красавица Алкмена, мать Геракла, боясь мести ревнивой Геры, чтобы укрыть рожденного ею от Зевса сына, положила его под густой кустарник; но Афина, знавшая божественное происхождение малютки, нарочно повела Геру к этому месту и показала ей бедного, покинутого своей матерью ребенка. Здоровый, прелестный мальчуган очень понравился Гере, и, как защитница и покровительница всех новорожденных, она согласилась дать томившемуся от жажды малютке пососать своего молока. Но мальчик, почувствовав в ней инстинктивно своего врага, так сильно укусил ее, что она, вскрикнув от боли, грубо оттолкнула его. Молоко брызнуло и, разлившись по небу, образовало Млечный Путь, а несколько капель его, упав на землю, превратилось в лилии. По этой-то причине цветы эти у греков носили также название и роз Геры.
Немалую роль играла лилия и у римлян, особенно в их цветочных празднествах, посвященных богине весны — Флоре.
У римлян этот цветок считался символом надежды, и изображение его помещалось даже на римских монетах как ожидание народом принятых благ от царя, и сопровождалось словами «Надежда народа, надежда царя, надежда римлян».
В Германии с лилией связано также немало сказаний о загробной жизни. Она, как и надгробная роза, служит у немцев свидетельством преданности или посмертной мести покойника. По народному поверию, ее никогда не сажают на могилу, а она сама вырастает здесь под влиянием какой-то невидимой силы, и вырастает преимущественно на могилах самоубийц и людей, погибших насильственной и вообще страшной смертью. Если она вырастает на могиле убитого, то служит знаком грозящей мести, а если на могиле грешника — то прощения и искупления им грехов.
Но нигде лилия не имела такого значения, как во Франции, где с ней связаны имена основателя французской монархии Хлодвига, королей Людовика VII, Филиппа III,
Франциска I и целая легенда о появлении ее на знамени французских королей. Об этом событии рассказывается в старинных преданиях.
Хлодвиг, будучи еще язычником, видя в сражении при Толбиаке, что алеманны, с которыми он вел войну, берут верх над его воинами, воскликнул:
«Христианский Бог, Бог, которому поклоняется моя жена Клотильда (дочь короля Хильпериха, христианка), помоги мне одержать победу, я верю в Тебя!» И тогда внезапно явился ангел Божий с ветвью лилий и сказал, чтобы отныне он сделал этот цветок своим оружием и завещал его своим потомкам. В ту же минуту солдат Хлодвига охватило необычайное мужество, с обновленными силами они устремились на врага и обратили его в бегство. В благодарность за это Хлодвиг в 496 году н.э. отправился в Реймс и со всеми своими франками, их женами и детьми принял святое крещение. И вот с этих-то пор лилия становится во Франции эмблемой королевской власти под сенью церкви.
Крещение Хлодвига
Но полученная от ангела Хлодвигом лилия, по мнению многих ученых, была не белая, а огненно-красная. Это был, по их мнению, тот самый цветок, который рос в Восточной Фландрии, в речке Ли (Lys), вливающейся в Шельду, где произошла битва Хлодвига, после которой победоносные воины его, нарвав лилий, возвратились на родину с венками из этих цветов на голове. От названия этой же речки, вероятно, произошло и французское название цветка — lis, — звучит «лис».
Обращение Хлодвига в христианство произошло, как мы видели, еще в V веке, и с этих пор проходит много столетий, а о лилии во французских хрониках больше ничего не говорится. Единственным воспоминанием о ней за это время является лишь увенчанный этим цветком скипетр первых французских королей, хранящийся в Сен-Жер-мен-де-Пре, старейшей из церквей Парижа, построенной еще в XII столетии.
Сен-Жермен-де-Пре — старейшая из церквей Парижа
В XII же столетии избирает лилию своей эмблемой и Людовик VII, когда, отправляясь во второй крестовый поход как начальник отдельного отряда, по обычаю того времени, должен был избрать себе какой-нибудь девиз для помещения на знамени. Он избирает лилию, с одной стороны, потому, что название ее, произносившееся тогда Loys (Лои), имеет некоторое сходство с его именем — Louis (Луи), а с другой, в воспоминание о том, что король Хлодвиг с ее помощью одолел врагов христианства; он также идет на борьбу с неверными. Кроме того, эти лилии должны были напоминать его воинам еще и геройский подвиг государя, который изгнал из их отечества римлян и стал основателем французской монархии. Таким образом, здесь в первый раз появляется то белое знамя с тремя золотыми лилиями, которое становится впоследствии эмблемой королевской власти и преданности папскому престолу.
Лилия встречается также на гербе Людовика IX Святого, но только вместе с маргариткой, которую он присоединил в память о любимой жене Маргарите. Три лилии красовались также и на его знаменах во время предпринятых им крестовых походов и обозначали сострадание, правосудие и милосердие — три добродетели, которыми отличалось все царствование этого добрейшего из королей. Форму лилии придавали концу скипетра, и сама Франция называлась царством лилий, а французский король — королем лилий. Про лилии говорили: «лилии не прядут», указывая тем, что на французском престоле не может быть женщина, а выражение «etre assis sur des lys» обозначало занимать высокую должность, так как лилиями были украшены не только все стены судилищ, но даже и все сиденья стульев.