В настоящее время Консьержери является частью Дворца Правосудия. А до XV века Консьержери, дворец Правосудия и Сен-Шапель составляли когда-то единый архитектурный ансамбль, дворцовую крепость, которая являлась резиденцией французских королей во время их пребывания в Париже.
Остров посередине Сены, который парижане называют Сите, является самым центром города. Здесь находятся собор Нотр-Дам, Дворец Правосудия, часовня Сен-Шапель и Часовая башня. Остров соединен с берегами Сены восемью мостами.
Остров посередине Сены, который парижане называют Сите, является самым центром города
Рядом с Сите — остров Святого Людовика — «последний из могикан» парижского архипелага, который когда-то насчитывал более десятка островов. До XIX века он назывался островом Богоматери и принадлежал капитулу собора Парижской Богоматери, а теперь остров носит имя святого Людовика в честь короля Людовика XIII, который, впрочем, вошел в историю Франции под именем Людовика Справедливого, а не святого. Святым был назван другой король — Людовик IX, который любил удаляться на этот некогда пустынный остров для прогулок и размышлений.
Более семи с половиной веков остров оставался пустынным и незаселенным, несмотря на то, что находился всего лишь в нескольких километрах от перенаселенного острова Сите. По каким-то необъяснимым причинам жители все разраставшегося Парижа до начала XVII века избегали селиться на нем. Археологам не удалось обнаружить на острове никаких следов поселений. Зато сохранились легенды. Одна из них поразила воображение русского путешественника, историка Н.Н. Карамзина.
Коротко эту историю из поколения в поколение пересказывают так: некто по имени Обри Мондидье был зарезан в лесу, и труп его зарыли под деревом. Собака убитого всюду искала своего хозяина и, найдя его могилу, не покидала ее. Прошло несколько месяцев, и верный пес, случайно встретив и узнав убийцу, бросился на него. О случившемся узнал король. В те далекие времена только поединок решал: кто прав, а кто виноват. Карл назначил день, место; рыцарю дали булаву и пустили собаку. Во время поединка собаке удалось схватить убийцу за горло — и тот, падая на землю, признается в своем злодеянии.
Остров начал стремительно застраиваться в XVII веке. С тех пор мало что изменилось.
Остров заселялся с быстротой, поражавшей жителей столицы. Поэт Пьер Корнель назвал его «зачарованным» — ложась спать, он еще видел остров пустынным, наутро, проснувшись, «сплошь застроенным». Облик, приобретенный им в то время, в общих чертах сохранился до наших дней.
Период застройки острова начался тогда, когда финансист и предприниматель Кристоф Мари заключил подряд на строительные работы, главнейшими из которых были соединение расколотого острова, строительство набережных и гранитных парапетов, планировка улиц. Имена помощников Кристофа Мари, Ле Реграттье и Пуллетье, носят центральные улицы острова. По улице Пуллетье проходила когда-то брешь, расколовшая остров.
Один из мостов острова назван именем Кристофа Мари. Первый камень моста заложен 11 октября 1614 года королем Людовиком XIII. В городской Ратуше был устроен прием в честь этого события. Вероятно, сыграл роль тот факт, что Людовику XV в то время было всего тринадцать лет. С 1726-года по его велению остров получил имя Св. Людовика.
К XIX веку остров становится своеобразным городком в самом центре столицы. В основном его заселили зажиточные буржуа и вели особый образ жизни. Они редко выезжали в «город», то есть в Париж, рано ложились спать, и с заходом солнца жизнь на острове замирала.
Именно на островеСсвятого Людовика (дом № 12 по улице Сен-Луи-ан-л’иль) жил Филипп Лебон, впервые предложивший в 1799 году систему газового освещения улиц. Он умер в полной нищете и при весьма трагических обстоятельствах — от удара ножом в спину. Это произошло на Елисейских Полях, так как на самом острове, несмотря на вечернюю безлюдность и темноту, преступления не совершались. Здесь царили покой и порядок.
Лицам безнравственным селиться на нем было запрещено.
На набережной д’Анжу, № 17 находится самый знаменитый особняк острова — отель де Лозен. Владелец особняка не провел в нем и недели. Главным из всех его честолюбивых замыслов был проект женитьбы на кузине короля Людовика XIV, мадемуазель де Монпансье. Сорокатрехлетняя мадемуазель, первая невеста королевства, отвергнув предложения руки и сердца «короля испанского, императора немецкого, принца Уэльского и короля португальского», с детской непосредственностью влюбилась в этого низкорослого блондинчика, не отличавшегося благородными манерами. Однажды король Людовик XIV вынужден был выбросить в окно трость, чтобы не оскорбить ударом дворянина. Вскоре после женитьбы графа де Лозена выставили за дверь «как простого мошенника», по его собственному признанию.
Затем владельцем особняка стал предприимчивый барон Пишон, который предпочел разбить его на квартиры и сдавать внаем. Одним из квартиросъемщиков был поэт Шарль Бодлер. Полагают, что именно здесь были написаны некоторые из стихотворений знаменитого сборника «Цветы зла». Из окон этого особняка наблюдал поэт, как
Владелец отеля был недоволен своим постояльцем. Бодлер в письмах отвечал ему на все претензии, что почти все живут так, как он: колют дрова в салоне и таскают своих любовниц за волосы. Кстати, речь шла о знаменитой Жанне Дюваль, «Темнокожей Венере».
Отель де Лозен был выстроен по проекту архитектора Луи Ле Во, так же как и находящийся рядом отель Ламбер, предназначенный для министра Жана Батиста Ламбера. В XVIII веке одно время отель Ламбер принадлежал финансисту Дюпену.
В салоне его жены, урожденной Мари-Мадлен де Лафонтен, упоминаемой Ж.-Ж. Руссо в «Исповеди», собирались лучшие умы Франции века Просвещения. Вольтер даже направил в ее салон камергера прусского короля, чтобы тот полюбовался особняком, который «ему не даст плохого представления о Франции».
Дружба, связавшая Вольтера с мадам дю Шатле, и случай, позволивший маркизе купить этот особняк, приводят к тому, что в нем на какое-то время поселяется сам Вольтер. Полагают, что его покои находились на втором этаже. Вид на Париж из окон этого особняка философ назвал самым красивым, «достойным самого Константинополя».
В 40-е годы XIX века особняк Ламбер был куплен с торгов женой Адама Чарторыйского, друга и министра Александра I.
Салон княгини Чарторыйской стал центром польской эмиграции в Париже, его посещали Адам Мицкевич, а также Жорж Санд, Эжен Делакруа.
На улице Сен-Луи-ан-л’иль в № 19-бис находится церковь Святого Людовика, строительство которой было начато в 1664 году по проекту Луи Ле Во, работы продолжили архитекторы Габриэль Ле Дюк и Жак Дусе. Строительство закончилось только в 1725 году, так как храм, построенный по ошибке с алтарем на юге, сразу же начали перестраивать с целью вывести алтарную часть на восток.
В этой церкви крестил своего первенца поэт Жан Расин, когда-то живший на острове.
На улице Сен-Луи-ан-л’иль в доме № 9 жил французский историк Ипполит Тэн. Однажды жители этой улицы были поражены неожиданным зрелищем. Под проливным дождем с криками «Виват!» и «Браво!» толпа студентов бежала за фиакром, в котором сидел маленький, невзрачный человек в очках, «интеллектуальный бобер острова», как называл себя Ипполит Тэн.
В доме № 28 по улице Ле Реграттье в 1791 году закончил свои дни скульптор Фальконе, создатель «Медного всадника» — конной статуи Петра Великого в Санкт-Петербурге.
На набережной Бурбон, № 45 находится дом, расположенный на грустном и одиноком повороте, так называемый «дом кентавра», где в начале этого века в салоне Люси Фор-Фавье встречались Пабло Пикассо и Гийом Аполлинер, Жан Кокто и Макс Жакоб.
В доме № 19 по набережной Бурбон жила и работала скульптор Камилла Клодель. В доме № 36 по набережной Бетюн — Мария Склодовская-Кюри.
Нельзя покинуть остров, не сделав двух вещей: не попробовав мороженого в кафе знаменитого Бертийо на улице Сен-Луи-ан-л’иль и не полюбовавшись видом, который открывается на старый Париж с того места, где улица Ле Реграттье выходит на Орлеанскую набережную.