С этого момента ужин продолжался и слишком быстро и слишком медленно. С одной
стороны, я более всего стремился к прелестям моей партнерши. С другой стороны, я был
девственником. У меня не было ни малейшего представления относительно того, что именно
я должен был делать с девушкой.
Любовь моя к Кристине была такова, что я никогда даже и не думал ухаживать за любой
другой женщиной и, конечно, большинство женщин, которых я встречал, были либо ее
друзьями, либо официантками в тавернах моего господина, которым было необходимо
сохранять свою собственную девственность или же рисковать потерять свое рабочее место.
Я обдумывал проблему три смены блюд и, в конце концов, принял решение, что единственным ответом может быть честность. Я признаюсь своей даме в невежестве
и доверюсь ее вежливости, чтобы она обучила меня тому, что я должен делать.
Когда ужин был закончен, другая служанка показала мне дорогу в выделенную для меня
комнату. Я сел на сундук, все еще очень нервничая. Должен ли я послать за ней? Нужно ли
мне было принести подарок?
Минуты казались часами, но, на самом деле, очень скоро она пришла.
168
- Моя госпожа, понимаете, я никогда… я имею ввиду, что…
Она улыбнулась и спокойно сказала:
- Я знаю, мой господин. Они мне сказали. Нет причин беспокоиться.
- Но что мне делать? Я имею ввиду…
- Ну… можешь меня поцеловать. Просто обними меня… а лучше… расслабься! Сделай
свои губы мягче. Так то лучше… ммм… намного лучше. Теперь давай снимем с тебя всю
эту броню.
Она была прекрасной, как душой, так и телом. Медленно и осторожно, дорожа моим
доверием, она провела меня через ночь изумительного удовольствия и дивного восторга. Ее
кожа была была такой невероятно гладкой и мягкой и, несмотря на всю ее гибкость, сила ее
казалось была равна моей.
Она одновременно была моим искренним учителем и моим добровольным рабом.
Я буду вечно благодарен этой девушке, но после того, как она поцеловала меня на сером
расцвете и ушла, то я обнаружил, что совершил величайшую ошибку по отношению к ней. Я не
спросил ее имени.
Когда я присоединился ко всем остальным, я чувствовал себя сильно уставшим, поскольку очень мало спал прошедшей ночью. Но необходимо было принести клятвы - барону
Конраду графу Ламберту и мне самому, как рыцарю, барону Конраду.
Затем мы должны были вернуться на земли барона Конрада для продолжения работы.
Тем не менее, я попросил моего господина, учитывая мое ранение, о том, чтобы я мог
задержаться на три дня и он мне разрешил, подмигнув мне, поскольку ему были известны мои
мысли.
- Иди к ней, мальчик!
169
В Трех Стенах я сначала поговорил с Явальдой, сказав ей про приобретенное мною
рыцарство и то, как я собираюсь его использовать. Она согласилась посмотреть за тремя детьми
Кристины, в то время как я пойду к ней!
Узнав, что она в своей комнате, я просто зашел внутрь, отдал ее детей ждущей Явальде
и запер за нами дверь. Кристина была так потрясена моим поведением, что потребовалось
некоторое время, прежде чем она снова смогла разговаривать.
- Петр! Что ты здесь делаешь? Выйди из моей комнаты! - сказала мне моя любовь.
- Нет, моя любовь. Я имею полное право находиться в твоей комнате. Теперь я
настоящий рыцарь, которым меня только вчера сделал граф Ламберт. Ты незамужняя девица
и не дворянка. У меня есть право получить любую незамужнюю женщину, которая
мне понравится. Ты мне нравишься и ты можешь и должна делать то, что я тебе скажу. Поэтому
делай то, что я хочу.
- Петр! Я не твоя любовь и ты должен уйти отсюда или я буду кричать!
- Кричи сколько угодно, моя любовь. Так случилось, что я сейчас единственный
опоясанный рыцарь в Трех Стенах. Здесь нет никого, кто мог бы меня остановить
от исполнения мною моего долга.
Я шагнул вперед и обнял ее.
- Долга! Черт бы тебя побрал, Петр Кульчинский! Отпусти меня!
- Никогда, моя любовь.
Кристина испустила такой крик, который мог бы выбить гвозди из подков боевого коня
(Примечание: Буквально "toenails on a war-horse").
Должно быть Явальда собрала за дверью толпу, поскольку как только Кристина
закончила кричать, мы услышали за дверью взрыв аполдисментов.
- Черт тебя побери! Черт побери всех вас! Вы что, все сговорились против меня?
- Нет, моя любовь. Каждый из нас желает тебе добра. Каждый из твоих друзей желает
тебе только лучшего и я тоже. И лучшее для тебя это я.
- Бог на небесах навсегда низвергнет тебя в ад!
- Бог делает то, что считает лучшим, а для тебя это я, моя любовь. Давай снимем с тебя
этот фартук.
И так продолжалось в течение нескольких часов. Моя вежливость, моя нежная твердость
и моя к ней любовь (Примечание: В тексте было употреблено слово "my love for her fell") казалось, падали на бесплодную почву. Я рассказал ей о событиях прошедшего года, а она
лишь презрительно на меня посмотрела. Я рассказал ей о моем сражении с бароном Стефаном
и о моей победе над этим доблестным рыцарем, а она назвала меня скотиной за причинение
вреда раненому. Я рассказал ей о моей встрече с графом Ламбертом и о моем посвящении
в рыцари, а она сказала, что свинья с короной все равно остается свиньей.
Каждый раз, когда она кричала, аплодисменты из коридора становились громче.
Как я узнал позже, там было больше чем тридцать доброжелателей, которые сходили на кухню
за пивом и попкорном, чтобы себя развлечь, пока они нас ожидали. К ним присоединился даже
наш священник, отец Томас.
170
Использую свою силу и ловкость, полученную в воинском обучении, мне, наконец-то, удалось раздеть ее и уложить в постель. После этого начались дальнейшие жалобы.
- Болван, твои доспехи холодные и колючие!
- Да, моя любовь, но проблема отчасти заключается в тебе самой, поскольку с момента
моего сюда прихода, ты так сильно занимаешь мои руки, что у меня нет возможности их снять.
- Ты всегда можешь уйти.
- Никогда, моя любовь. Но могу я верить, что ты будешь молчать, пока я сниму доспехи?
- Можешь.
- Тогда я сделаю это.
Она стояла на месте пока я снимал меч и кинжал, рукавицы и наколенники, налокотники
и набедренники. Но, как только я начал снимать свой шлем, она рванулась к двери. Конечно, я был к этому готов и, поймав ее пониже груди одной рукой, снова усадил на кровать.
- Будь паинькой, - сказал я.
- Ты ублюдок! Пан Конрад никогда не принуждал женщину!
- Это так, моя любовь. Но он никогда ни на ком не женится. Кроме того, сейчас он барон
Конрад и если я действительно бастрад, то моя мать будет удивлена услышать об этом.
Можешь дать мне немного времени, чтобы я мог уделить его своему костюму?
Она все еще боролась, и я считал, что проще всего сидеть на ней, пока я снимал
оставшуюся часть моих доспехов, поддоспешник и нижнее белье.
Она еще немного покричала и толпа снова начала аплодировать. В конце концов
она сдалась. Я бросил мое оружие в самый дальний угол комнаты, поскольку моя любовь была
в действительно плохом настроении, и я боялся, что она захочет взять на себя грех и добавить
мне несколько ран к тем, что у меня есть.
На самом деле, в процессе борьбы моя рана на ноге снова открылась, но что такое
немного крови на простынях после вашей первой ночи с женщиной? Ну, конечно, это была
кровь не того человека, ну ведь никто ведь не может получить все.
Это была долгая ночь, вторая подряд без сна. Она была почти такая же приятная, как и ночь до этого, хотя моя любовь и не делала ничего для моего удовольствия, поскольку я
был на ней. Тем не менее, в конце меня ожидал успех, когда рано на рассвете я посмотрел