19
Церковь работала над реформой календаря столетие, и в этом плане в Польше все было
нормально. По крайней мере, все договорились, когда и в каком году было воскресенье.
Так, например, как говорит мой друг, купец Борис Новацек, в Италии возможно, что ты выедешь из Венеции в 1232 году, приедешь во Флоренцию в 1233, а затем окажешься
в Милане в 1231. Некоторые люди отмечали Новый Год в Рождество, некоторые - неделей
после него, а другие - первого марта. Для последних, декабрь действительно был десятым
месяцем в году.
Мы также имели свой стандарт ярда. Если бы у меня был выбор, я бы предпочел
использовать метр, но мой сеньор четко приказал мне использовать его ярд, равный расстоянию
от его кончиков пальцев вытянутой руки до кончика носа. Данное расстояние было короче, чем метр и немного длиннее, чем американский ярд.
И еще у нас двенадцатеричная система нумерации. Данное решение было принято мною
спонтанно, но вскоре я увидел все преимущества двенадцатеричной системы. Так как
двенадцать имеет больше делителей, чем десять, вы будете реже сталкиваться
с необходимостью повторения десятичных разрядом. Часто будет требоваться меньше знаков
для выражения больших чисел, и выполнение математических операций станет более легким
делом.
Начиная с прошлой зимы, я аккуратно записал каждую константу, которую только смог
вспомнить и уже имел несколько страниц таких записей. Расстояние от Земли до Луны
и до Солнца. Удельный вес алюминия и сколько сантиметров в американском ярде и тому
подобные вещи. Инженер нуждается в тысяче чисел и, те, что я не смог вспомнить, я смог
вывести.
Играя с числами и константами, я с удовольствием обнаружил, что тысяча (то есть, 1728
в десятеричной системе) наших ярдов почти равна американской миле! Американская миля
почти равна старой римской миле, которая все еще кое-где использовалась.
Так, дюжина ярдов составляет дюжиярд. Двенадцать дюжиярдов составляют твемилю, а двенадцать твемиль - милю.
Если же спускаться вниз, одна двенадцатая ярда представляла собой твелиярд, который
был равен двенадцати миле или дюжемиле, а каждый из миле, в свою очередь представлял
собой примерно полмиллиметра.
Другой приятной неожиданностью было то, что кубический ярд холодной воды был
примерно равен по весу американской тонне, а тысяча кубических ярдов или кубический
твелиярд весил чуть больше американского фунта. Это давало нам стандарты веса и объема.
У нас была тонна, фунт и пинта, последняя из которых представляла собой объем фунта
холодной воды.
Через несколько дней я пришел к законченной системе мер и весов, полностью
основанной на нашем ярде или, в случае моих стандартах электричества, на числах Авогадро.
Так, например, наш ампер был связан с количеством протекающих электронов.
Средневековый день был разделен на двенадцать часов, также, как и ночь. Но день
измеряли от восхода и до заката и это означало, что дневной час в середине лета был в три раза
длиннее, чем в Рождество. Все это делало почасовую оплату несколько глупой. Большинство
мужчин нанимались на день, при этом зимой им платили вдвое меньше, чем летом.
20
Мы нуждались в часах, но, когда я попробовал их сделать, то был раздражен, от того, что не смог вспомнить, как работает регулятор хода.
Дедушкины часы имеют отвес, заводимый руками, который управляет серией передач.
Скорость поворота контролируется и замедляется маятником. Регулятор хода связан
с маятником при помощи зубчатой передачи. Необходимо также придать немного энергии
маятнику, чтобы компенсировать потери на трение. Но я не смог нарисовать ни одной схемы, которая, по моему мнению, могла бы работать.
Я много обдумывал эту схему в течение трех дней, а затем придумал новую. На быстром
конце зубчатой передачи я расположил большой барабан с зигзагообразной канавкой по кругу.
Небольшое колесо, прикрепленное к маятнику, двигалось туда-сюда по канавке.
Шестерни были расположены в ряд, что означало, что маятник не качался из стороны
в сторону. Он качался вперед и назад. Кроме того, он его звук был похож не на тик-так-тик, а скорее на фумп-фумп-фумп. Но никто здесь никогда не видел дедушкиных часов
и я не услышал ни одной шутки, относительно моей конструкции.
Я также
предложил
новую
систему
времени.