Мы
начали
использовать
двенадцатичасовой день, основанный на двенадцатеричном стандарте, а не обычном
двадцатичетырехчасовой. Часы должны были сбрасываться время от времени, так что за точку
отсчета мы выбрали рассвет, что соответствовало девяти утра на современных часах. В дни
равноденствия, в три часа был полдень и в этот момент большая стрелка была вверху, а в шесть
часов - закат. Полночь выпадала на девять часов и в этот момент большая стрелка была внизу.
(Примечание: Т.е. фактически, циферблат часов был такой же, но время, по нашим
представлениям, текло в два раза медленнее)
Часы имели четыре стрелки, каждая из которых двигалась в двенадцать раз быстрее, чем предыдущая. Большая стрелка показывала часы, длинная - дозминуты, волнистая - минуты
и, наконец, тонкая длинная стрелка показывала твиминуты. Или, можно сказать, что толстая
стрелка обращалась один раз за день, а тонкая – за одну минуту. Просто необходимо помнить, что наш час равнялся ста двадцати стандартным минутам, а наша минута - пятидесяти
стандартным секундам.
Когда я сделал часы, отлив их части на медеплавильном заводе, я собрал их в гроб, который плотники сделали для меня. Я не пытался сделать часы небольшими, так что гроб был
подходящим местом для их размещения, хотя мне и не хотелось смотреть на него в своей
спальне. Так или иначе, кроме того мне нужен был шкаф и комод.
Еще около недели заняла НЛЗ (что означает "нежная, любящая забота" на красочном
слэнге американских инженеров) по доведению работоспособности до приемлемого уровня.
В действительности, погрешность точности хода составляла примерно один процент, но меня
это устраивало. Часы необходимо было ежедневно смазывать (кажется, для этого лучше всего
подходил гусиный жир) и так же часто поднимать веса, но, черт возьми, они работали!
Я поставил часы в столовой у южной стены, так, чтобы толстая стрелка, на которой, кстати, было маленькое солнце, двигалась вслед за солнцем. Людям оказалось совсем несложно
понять это и разобраться в принципах стандарта времени. Я просто сказал, что нам следует
начинать работать, когда большая стрелка здесь, садится обедать, когда она тут и заканчивать
работать, когда она там. Кристина проконтролировала, чтобы работники кухни подавали пищу
по часам и это стало новым правилом. Есть преимущества в том, чтобы быть средневековым
лордом! Никаких комитетов!
21
Наша система измерения углов естественно вытекала из этих часов. Представьте
горизонтальную линию, проведенную через мост из рук и вы сможете назвать угол так, как будто это было время, показываемое большой стрелкой. Угол в три часа соответствовал бы
прямому углу, а все остальные углы измерялись бы по часовой стрелке, а не против часовой -
так, как это делается сейчас.
Я также разработал календарь с четырьмя тринадцатинедельными кварталами и совсем
без месяцев. Первый день Нового года приходился на день зимнего солнцестояния и не был
днем недели. Скажем, была суббота, Первый день Нового года, воскресенье. В високосные
годы было два новогодних дня. Значит, каждый год мы имели один и тот же календарь, что позволяло избежать значительной путаницы. Но я решил составить таблицы, потому что
решил, что не могу просто так бросить эту идею.
Я смог разработать систему мер и весов, потому что их уже и так было такое количество, так что еще одна не имела никакого значения.
Я смог разработать новые часы, потому что никто до этого никто не видел их –
ни в Польше, ни где-либо еще.
Но церковь веками возилась с календарем и потребуется еще кто-то с гораздо большим
влиянием, чтобы "протолкнуть" новую систему.
Может быть, это станет возможным, когда я разобью монголов.
В конце января я совершил мою ежемесячную поездку в Окойтц. Это было частью моей
договоренности с графом Ламбертом.
Я добрался туда рано утром, так как моя кобыла Анна может за полчаса проехать
больше, чем крестьянская семья пройдет за два дня.
Когда я въехал во внутренний двор замка, там царил переполох, а граф Ламберт махнул
рукой в сторону одной из крестьянских хижин у внешней стены.
- У нас тут небольшие проблемы, сэр Конрад. Вы должны посмотреть на это.
Крестьянская семья лежала во внутреннем дворе на обычных соломенных матрасах.
Все они были мертвы, без каких либо видимых причин. Мужчина, его жена и четверо детей
лежали мирно, как будто спали, а их тела были холодными и жесткими. Могло показаться, что они задохнулись от дыма, но крестьянские хижины имели соломенные крыши