"Только для глаз Его Преосвященства" и он незамедлительно написал и ее тоже.
Все это значило, что секретарь не посмеет его открыть, но, кроме того, не посмеет
задержать решение данного вопроса, надеясь получить от меня небольшую взятку.
- Вы можете полностью мне доверять! Я посвящен во все тайны епископа.
- Я в этом не сомневаюсь. Но все написано в этих документах. Уверен, что Его
Преосвященство захочет увидеть их без промедления.
- Ну… может быть я мог бы устроить короткую встречу.
- Нет, нет. Не думаю, что стоит беспокоить Его Преосвященство, когда он нездоров.
Я буду молиться за Его скорейшее выздоровление.
Я поднялся, намереваясь уйти.
- Но конечно…
- Более ни слова. Я не имею права беспокоить такого важного служителя церкви, как Его Преосвященство. Как только он почувствует себя лучше, я всегда буду к его услугам.
Я остановлюсь в замке Пястов.
И я ушел, посмеиваясь.
Хотел получить от меня взятку? Теперь пусть умрет от любопытства, пока епископ
соизволит сообщить ему о сути дела. Более того, я был уверен, что секретарь будет стремиться
как можно скорее доставить сообщение адресату, чтобы удовлетворить свое собственное
любопытство.
39
ГЛАВА ПЯТАЯ
В замке был обед, когда я прибыл. Меня усадили за один из низких столов, но герцог
заметил меня и пригласил сесть рядом с собой за высокий стол, который был почти на полярда
выше, чем другие. Высотой, примерно, с барную стойку.
Чтобы сделать это, он вынужден был попросить барона сесть за стол пониже; тот, в свою
очередь, сделал то же самое с рыцарем, а тот – с каким-то помещиком. Кроме того, каждый
из этих достойных господ взял с собой свою жену или подругу, но никто, казалось, не возражал. Видимо такое происходило постоянно.
- Отлично, мой мальчик. Что привело вас во Вроцлав в такую погоду?
- Две вещи, Ваша светлость. На моей земле был убит священник и епископ должен быть
проинформирован об этом.
Герцог захотел услышать больше, поэтому я коротко рассказал ему о смерти
отца Иоанна.
- Ха! Это собьет спесь с епископа. Теперь расскажите всю историю подробно и так, чтобы это все услышали!
Никто не посмел возразить герцогу. Прямые приказы есть прямые приказы, а пани
Францин скоро возвращается во Францию, так что ей не будет стыдно за огласку.
Толпа тут же затихла и я сказал громким голосом:
- Вы знаете, Ваша светлость, что пани Францин была внучкой епископа Франции. Она
была хорошо воспитана и имела все основания на хорошее замужество, будучи одной из самых
красивых женщин, которую я когда-либо видел. Но когда там были приняты григорианские
реформы, запрещающие брак для духовенства, то варварские законы этой страны в один
момент поставили ее вне закона! Лучшее, что она смогла сделать – это выйти замуж за бедного
молодого священника из Польши, где григорианские реформы не были одобрены. Если бы
не приданое, я бы никогда не услышал об этом.
Как уже было сказано, они прошли через юридические и церковные церемонии брака, но был ли это действительно брак или нет, еще предстоит выяснить. Пани Францин и отец
Иоанн приехали в Польшу и жили несколько лет как муж и жена, как это каждый мог видеть, но была одна проблема.
- Проще говоря, отец Иоанн был физически не способен быть с женщиной – у него
"не стоял". Они жили в этой ужасной ситуации в течение многих лет, но однажды они
поссорились. Она знала, что на самом деле они не жената – для этого брак должен быть
официально оформлен. Она покинула его и пришла работать в мою таверну в Трех Стенах, чтобы заработать деньги на дорогу во Францию. Многие из вас знают, что девушка должна
быть девственницей, чтобы работать в моей таверне официанткой. Я содержу таверну, а не публичный дом и жена трактирщика физически проверяет наличие девственной плевры.
Пани Францин прошла проверку. Отец Иоанн нашел ее, попытался забрать в Окойтц и достал
нож, когда она отказалась с ним поехать. Она ударила его табуретом в порядке самозащиты, так как ее униформа предполагала, что она будет ходить почти раздетой и с нею не было
никакого оружия, которым она могла бы защитить себя. К удивлению всех, этот удар убил его.
Я приехал во Вроцлав, чтобы доставить доказательства того, что было мною сказано, епископу.
Реакция толпы была неоднозначной. Некоторые, во главе с принцем Хенриком, были