Пан Конрад спросил свою кобылу после того, как закончил завязывать и очищать
правую культю.
Анастасия уже был возле него, моя свои руки "белой молнией" (Примечание: Спирт
или аналогичная жидкость с высоким содержанием алкоголя), готовая ее зашить.
Судя по тому, что я узнал раньше, Анна кивнула ДА.
Пан Владимир встал между паном Конрадом и мной, но я был уверен, что пан Конрад
смотрит прямо на меня.
- Тогда по коням! Есть работа, которую необходимо сделать! - взгляд пана Конрада
не оставлял никаких возможностей для возражения или даже комментариев. Я оседлал
мою лошадь, проверил мой меч, лук и стрелы и галопом проследовал через ворота за паном
Конрадом и паном Владимиром.
Я слышал, как Новацек кричал:
- Стойте! Их там шестнадцать человек!
Пан Владимир обернулся и сказал:
- И что с того? С нами Бог!
Но я не думаю, что пан Конрад его слышал.
Анна бежала, опустив свою голову к земле и принюхиваясь как собака, что несколько
ее замедляло. Если бы не это, то мы не смогли бы за ней угнаться и даже в этом случае, пан Владимир и я с трудом выдерживали ее темп.
Пан Конрад ни разу не обернулся назад, чтобы посмотреть, следует ли кто за ним.
Пан Владимир обернулся один раз, увидел меня и улыбнулся. Затем он снова обратил
внимание на дорогу перед собой, поскольку мы неслись диким темпом.
Я достал свой лук и зарядил его на полном скаку также, как я часто тренировался
раньше. Лучник Тадаос научил меня очень многому в стрельбе и не было никого лучше него
в стрельбе с места. Но Тадаос не стрелял с лошади. На самом деле, я думаю, что невозможно
стрелять из его мощного лука иначе, кроме как со стационарной позиции.
Что касается меня, то даже тогда я вряд ли смог бы его согнуть! Но я научился стрельбе
верхом, скача на стрельбище и проводя так многие воскресные дни. Хорошее развлечение, когда твоя любовь не хочет даже взглянуть на тебя. Поэтому стрела была готова, а тетива
натянута моей левой рукой, когда Анна вдруг повернула с дороги налево и понеслась через
кустарник.
Пан Конрад был в своем пластинчатом доспехе и, казалось, не замечал бьющие по нему
ветки, а пан Владимир был в кольчуге и считал, что бесчестно не следовать туда, куда едет
его сюзерен. Что касается меня, то я был в обычной одежде и, хотя они ломали большие ветки
на моем пути, но я все еще испытывал боль, когда с ними сталкивался и должен был защищать
свое лицо руками и крепко сжимать свой лук, поскольку иначе я его потерял бы.
Тем не менее, именно я пролил первую кровь в сражении, поскольку, когда мы
с головокружительной скоростью скакали через луг, я увидел на дереве часового, который
смотрел на нас и натягивал тетиву.
Я выстрелил и увидел, что мой выстрел поразил цель. Он уронил свой наполовину
натянутый лук и упал, схватившись за грудь.
Пан Владимир увидел это и опустил свое копье.
- За Бога и Польшу! – крикнул он.
Меч пана Конрада был обнажен с того момента, как мы свернули с тропы.
118
Лагерь бандитов был на поляне и, я думаю, они были так уверены в своем численном
превосходстве, что даже не переехали после совершенного вчера преступления, хотя
находившийся у них пленник сбежал.
Покрыв себя славой, сразу и без колебаний, пан Конрад ворвался прямо в их толпу.
Я видел, как летели головы и руки, в то время как он прокладывал через них дорогу.
Пан Владимир был прямо позади него, и я увидел, как двое мужчин падают от его копья
при первом проходе. Будучи без доспехов, я не осмелился за ними следовать, а остановился
на краю поляны. Ошеломленные яростью нападения, разбойники медленно реагировали на все
происходящее. Я выстрелил в тех, кто был по краям поляны и убил троих, пока они там стояли.
Затем все пришло в движение и, использовав восемь последних стрел, я убил еще одного
и, кроме того, ранил двоих.
Выжившие бандиты сосредоточили все свои усилия на пане Конраде и пане Владимире
и, я думаю, они мало обращали на меня внимание, если только вообще меня видели. Я молился, благодаря за поддержку Бога на небесах, но когда у меня закончились стрелы, я почувствовал
себя обязанным спрятать лук, достать мой меч и присоединиться к остальным.
У меня не было никаких шансов нанести им урон, ибо битва неожиданно закончилась.
Тела и их части были разбросаны по лугу, многие из которых были отмечены ярко красными
перьями, которыми я оперял свои стрелы.