БЛИСТАЮЩИЙ МИР
ЗОЛОТАЯ ЦЕПЬ
ДОРОГА НИКУДА
Аннотация
В книгу включены три романа известного советского писате-
ля-романтика А.С. Грина – «Блистающий мир», «Золотая цепь» и «До-
рога никуда».
БЛИСТАЮЩИЙ МИР
«Это – там…»
Свифт
ЧАСТЬ I. ОПРОКИНУТАЯ АРЕНА
I
Семь дней пестрая суматоха афиш возвещала городским жителям о необыкновенном выступлении в цирке
«Солейль» «Человека Двойной Звезды»; еще никогда не говорилось так много о вещах подобного рода в веселящихся гостиных, салонах, за кулисами театра, в ресторанах, пивных и кухнях. Действительно, цирковое искусство еще никогда не обещало так много, – не залучало волнения в область любопытства, как теперь. Даже атлетическая борьба – любимое развлечение выродившихся духовных наследников Нерона и Гелиогабала – отошла на второй план, хотя уже приехали и гуляли напоказ по бульварам зверские туши Грепера и Нуара – негра из африканской
Либерии, – раскуривая толстейшие регалии, на удивление и сердечный трепет зрелых, но пылких дам. Даже потускнел знаменитый силач-жонглер Мирэй, бросавший в воздух фейерверк светящихся гирь. Короче говоря, цирк
«Солейль» обещал истинно-небывалое. Постояв с минуту перед афишей, мы полнее всяких примеров и сравнений усвоим впечатление, производимое ею на толпу. Что же там напечатано?
« В среду, – говорила афиша, – 23 июня 1913 года со-
стоятся первое, единственное и последнее выступление
ранее никогда нигде не выступавшего, поразительного, небывалого, исключительного феномена, именующего себя
„Человеком Двойной Звезды“.
Не имеющий веса
Летящий бег
Чудесный полет
Настоящее парение в воздухе, которое будет
исполнено без помощи скрытых механических средств и
каких бы то ни было приспособлений.
Человек Двойной Звезды остается висеть в воздухе до 3-х
секунд полного времени.
Человек Двойной Звезды – величайшая научная загадка
нашего века.
Билеты, ввиду исключительности и неповторимости зрелища, будут продаваться с 19-го по день представления; цены утроены».
Агассиц, директор цирка «Солейль», дал журналистам следующие объяснения. Несколько дней назад к нему пришел неизвестный человек; даже изощренный глаз такого пройдохи, как Агассиц, не выцарапал из краткого свидания с ним ничего, кладущего штамп. На визитной карточке посетителя стояло: Э. Д. – только; ни адреса, ни профессии…
Говоря так, Агассиц принял вид человека, которому известно гораздо более, чем о том можно подумать, но сдержанного в силу важных причин. Он сказал:
– Я видел несомненно образованного и богатого человека, чуждого цирковой среде. Я не делаю тайны из того,
что наблюдал в нем, но… да, он – редкость даже и для меня, испытавшего за тридцать лет немало. У нас он не служит. Он ничего не требовал, ничего не просил. Я ничего не знаю о нем. Его адрес мне неизвестен. Не было смысла допытываться чего-либо в этом направлении, так как одно-единственное его выступление не связано ни с его прошлым, ни с личностью. Нам это не нужно. Однако
«Солейль» стоит и будет стоять на высоте, поэтому я не мог выпустить такую редкую птицу. Он предложил больше, чем дал бы сам Барнум, воскреснув и явившись сюда со всеми своими зверями.
Его предложение таково: он выступит перед публикой один раз; действительно один раз, ни больше, ни меньше, –
без гонорара, без угощения, без всякого иного вознаграждения. – Эти три «без» Агассица свистнули солидно и вкусно. – Я предлагал то и то, но он отказался.
По его просьбе, я сел в углу, чтобы не помешать упражнению. Он отошел к двери, подмигнул таинственно и лукаво, а затем, – без прыжка, без всякого видимого усилия, плавно отделясь в воздух, двинулся через стол, задержавшись над ним, – над этой вот самой чернильницей, –